Читать «Горькая соль войны» онлайн - страница 31

— Славик, Саша, вставайте! Вставайте, маленькие!

Она бормотала это, тормоша детей, а мальчики неохотно открывали глаза — им не хотелось возвращаться туда, где было холодно и нечего было есть.

— Вставайте! — она закусила губу.

— Ты принесла поесть? — спросил Славик.

— Скоро, скоро, — пообещала она. — Пойдемте, там поедим. Скоро вы наедитесь. Всего наедитесь. Самого вкусного, обещаю.

Славик оживился.

— Шурка, вставай, — сказал он. — Пошли есть.

«Темны твои воды, батюшка-Дон…»

Темны твои воды.

Шестой выстрел

«Мессершмитты» атаковали переправу.

Это не было актом отчаяния. После того как русские истребители заставили бомбардировщиков сбросить свой груз на город при подходе к переправе, несколько истребителей решили закончить работу за них. Мейслер дал очередь по понтонам, но по вскипевшим разрывам понял, что промахнулся. Времени на новую атаку у него не оставалось — русский истребитель уже пикировал сверху. Мейслер оказался в невыгодном положении, русский на своем «лавочкине» оказался над ним и обладал большей скоростью при атаке за счет пикирования, а потому сумел зайти Мейслеру в хвост. Русский был опытным бойцом, он не тратил зря патроны и гашетку нажал наверняка, когда шансов на спасение у противника просто не было.

Самолет перестал слушаться штурвала, и Мейслер торопливо откинул колпак, выбираясь наружу. Он расчетливо затянул прыжок, чтобы его не расстреляли в воздухе. Впрочем, русский оказался не слишком кровожадным. Болтаясь на стропах под куполом, наполнившимся морозным воздухом, Мейслер с отчаянием наблюдал, как русский пошел за уходящими немецкими самолетами и атаковал Бранхорста.

Земля стремительно приближалась, и Мейслеру стало не до наблюдений. Он упал в сугроб, и снежное облако на мгновение ослепило его, снег залепил разгоряченное лицо и потек стремительно тающими струйками, которые тут же сушил суровый русский мороз.

Мейслер освободился от парашюта, сделал несколько неверных шагов по глубокому снегу и увидел, что к нему бегут русские солдаты. Они что-то азартно кричали, наверное, предлагали ему сдаться в плен. Но Мейслер не собирался сдаваться в плен.

Он достал вальтер и пять раз выстрелил в сторону приближающихся русских, испугался, что не успеет сделать главного, неловко вскинул горячий ствол к шлемофону, сделав последний свой выстрел — шестой.

И уже не увидел окружающих его солдат.

— Вот ведь сука! — сказал отделенный Смирнов. — Мы ведь ему кричали. Сука, Петухову в плечо попал, Антохина зацепил и себя кончил.

— В плен не хотел сдаваться, — сказал низкорослый боец со злыми глазами. — Видно, было чего бояться!

Отделенный Смирнов перевернул мертвого немца на спину.

Уже ненужный вальтер отлетел в сторону, и стало видно решительное безусое молодое лицо, усеянное веснушками. Из-под шлемофона светлели короткие волосы. Молния на комбинезоне из «чертовой кожи» разошлась, и на шее, там, где сходился воротничок форменной рубахи, блеснул Железный крест.

— Гордый фриц, — сказал Смирнов, вытирая руки о белый шелк парашюта. — В плен сдаваться не захотел. Одно слово — ас!