Читать «Горный поход» онлайн - страница 31

Сажусь на крыльцо, с трудом снимаю сапог. Бережно подымаю его и опрокидываю: шумный поток выливается из сапога. Народ смеется…

КОСТРЫ

1

Когда льет дождь, когда на тебе все липкое, мокрое, когда, куда ни кинь, все мокро: и трава, и небо, и деревья, когда воду из палатки хоть ведрами выноси, когда в сапогах квакают лягушки, а тело стынет в ознобе и колет его мелкими иголками, — есть последнее, великое спасительное оружие — огонь.

Костры вспыхнули на бивуаке, как только мы пришли туда. Рубили красноармейцы огромные ели, волочили к костру, наскоро обрубали ветви и бросали в огонь. Шипели ели в огне, дым стоял выше леса. Ветер раздувал огонь, и он метался, как конница в степи, лохматый, яростный.

Каждое отделение жжет костер; каждому хочется ближе к огню. Выжать рубаху, раздеться догола и лениво, истомно поворачиваться, поджаривать свое тело, сушить шинель, портянки, белье…

Великолепный костер в третьей роте.

— Всех погреем, посушим! — кричит организатор костра.

Он, несмотря на дождь, в одних исподних. На загорелом теле вспыхивают блики костра.

Парень мечется, сам горячий и быстрый, как костер.

— Всех посушим. Весь горный полк.

Смех стоит над кострами. Смех и дым. Дым мечется то в одну сторону, то в другую, окуривая бойцов.

— Вот это дымзавеса, так да…

Крестьяне привезли дрова для кухонь. Когда им предложили деньги, они замахали дружно руками.

— Ара, ара, нет, нет, не надо… Вы наши гости.

А дождь идет… И под дождем происходит обычная, будничная работа: кормят коней, получают продукты, фураж, составляют планы, выпускают газету, вносят рационализаторские предложения, двигаются, отдыхают, лежат, мечтают.

Привыкли…

* * *

Ночь. Ярко горят костры — огни бивуака. Всю ночь исполосовали они красными, пламенными саблями.

Сидим у костров, от них не хочется уходить. В палатках сыро, мокро, холодно. Когда ложишься, чавкает мокрая трава.

Мы привыкли спать на земле не раздеваясь.

Не раздеваемся мы весь поход; спим, укрывшись одной полой шинели, другая пола под тобой. Мы привыкли спать на земле. Но на мокрой — нет охоты.

И мы сидим у дымных костров. Они скоро погаснут, и тогда пойдем спать. Спать надо — завтра работа.

Спать надо… Клонится усталая, тяжелая голова. Плывут в дыму община Горджоми, бивуак, ночь… Красная костровая ночь. Спать надо… Прикорнув у костра, дремлют бойцы. Вот погаснут костры… погаснут…

Где-то негромко, лениво, сонно разговаривают. О доме… О жене… О походе…

2

Утро, не обещающее погоды.

Бивуак ежится. Чуть тлеют костры, неуверенные и ожидающие, полные надежды: а вдруг будет солнце?

Будет, не будет?

Будет, не будет?

Нет надежд. Хмурится небо. Начинается сушка белья у костров. Костры раздуваются сильнее.

И вдруг неожиданное, яркое, южное, аджарское солнце — горячей, пламенней костров, больше костров всего бивуака. Ай солнце! Вашша солнцу! Ура солнцу! Даешь солнце!

Оно поднялось, великолепное, щедрое, настоящее солнце дневки, и вот бивуака не узнать.

Вся поляна, все тропки, дорожки, палатки увешаны, уложены, застланы шинелями, рубахами, членскими билетами, портянками, размокшими последними целковыми, сумками, противогазами, вещевыми мешками…