Читать «Горный поход» онлайн - страница 30

— Отстанут. Отстали…

— Дьяконов! — вдруг кричит Демус. — Бери на себя аппарат и катушку… Догоняй роту.

Дьяконов понял. Бросает вьюк и с аппаратов и катушкой дует в гору.

А Демус, захватив все остальное, уже бежит за ним. Разматывается проволока — нерв, связывающий роту с командным пунктом.

Подана связь. Выполнена задача.

* * *

Еду в грузинскую роту; на мне ни сухой нитки. Шинель не спасает.

Грузинская рота идет в глубокий обход. Передаю политруку лозунги, обстановку. На ротном командном пункте сейчас командир грузинской роты Келадзе, нервный, подвижной. Он то бросается к телефону, то схватывает бинокль.

Келадзе бросает взвод в обход, но обход этот могут легко заметить.

Нужно, чтоб взвод шел чуть выше — не по тропе, а по лесу.

— Магла, магла, — кричит он, а по его спине бегут дружные ручейки дождя, и некогда ему надеть шинель.

А третья рота уже наступает. Пулеметчик Бочаров получает приказание быстро выдвинуться на высоту и открыть оттуда огонь по противнику.

Но пробраться туда трудно: под дождем разлились горные ручьи, стали быстрыми, полноводными, бурными реками. Как раз такая река на пути к высоте.

Можно обойти километр, но нужно быстро-быстро.

И пулеметчик Бочаров, ни минуты не раздумывая, бросается в поток, высоко подняв над головой легкий пулемет, борется с быстрым течением и, победив его, выходит на высоту. И вот уже его пулемет вздрагивает, извергая непрерывный огонь.

* * *

Потоки разлились бешено.

Набухли, вспенились, яростно кидаются на камни. Тропа, по которой я еду, вдруг упирается в такой поток. Его не перейти и не проехать, так как берег обрывист, на лошади в поток не въедешь.

Спешиваюсь, осторожно за повод ввожу лошадь в воду. Поток бьет оголтело, воротит камни; лошадь испуганно дрожит. Забрасываю повод и собираюсь сесть на коня.

Но лошадь вдруг испуганно шарахается в сторону, и я лечу под нее, в воду, в поток, захлебываюсь ледяной водой, стремительным гоном бьющей уже над моей головой.

— Пропал?..

Я слышу, как через меня, по мне идет конь, но поводьев не выпускаю и, уцепившись ногой за камень, вылезаю из воды.

Теперь я посреди потока. Повод у меня в руке. Лошадь справа. Кавалерийская лошадь не пустит сесть справа. Все же делать нечего. Хватаюсь за седло — опять шарахается лошадь. Нет, не сядешь… Спотыкаясь о камни, бреду через поток. Сапоги стопудовые… Шинель тяжелая… Ни сухой нитки…

Кое-как выбрался, отряхнулся. Сел на лошадь, мокрый, дрожащий от холода, злой, и поехал в Ададзе.

* * *

Возле мечети и общественного водохранилища, на площади, собираются бойцы.

Четыре дня не виделись мы с противником. Он шел северной стороной, как и мы, ожидая встречного боя.

Сегодня бой разыгрался, закончился для нас неудачно — синие показали блестящую выучку и инициативу. У нас тоже немало отдельных успехов, но — чего говорить — задачи мы не выполнили.

Над площадью стоит веселый, бездельный шум. Дружески встречаются противники, доканчивают споры посредники. Проходят шумные и нестройные обозы (вьюки) хозроты, хрипло кричат «кавказские соловьи» — ишаки. Звенит на конях плохо подогнанная сбруя. Дождь, туман, куреж…