Читать «Голландское господство в четырех частях света. XVI—XVIII века» онлайн - страница 201

Наиболее богатые бюргеры Капстада (Кейптауна) превратили свои дома в пансионы для офицеров и пассажиров заходящих на мыс «индийцев», тогда как «простой люд» делал то же самое для солдат и матросов. Большинство посещавших Капстад в XVIII в. отмечали преимущества женщин бюргерского происхождения перед бюргерами — мужчинами, утверждая, что первые были более энергичными и сообразительными, во всяком случае пока не состояли в браке. Ставоринус оказался не единственным, кто порицал лень и невежество бюргеров побогаче, предававшихся апатичному образу жизни, напоминая этим своих собратьев в Батавии. «Вольных мужчин, граждан Капстада, редко встретишь на улице; в большинстве своем они сидят дома в одном исподнем и проводят время за курением или бесцельно слоняются по дому. После обеда спят, как это принято в Индии, а вечерами играют в карты. Они не любители чтения, вследствие чего крайне невежественны и почти ничего не знают о том, что происходит в других частях земного шара — за исключением того, что могут услышать от навещающих их время от времени приезжих». Некоторые из наиболее состоятельных бюргеров отправляли своих сыновей учиться в голландские или немецкие университеты, и те возвращались домой с большим багажом знаний, чем можно было приобрести в начальных школах мыса или узнать от немецких солдат и унтер-офицеров, которых в качестве гувернеров иногда нанимали наиболее обеспеченные бюргеры и фермеры.

Такая резкая критика Ставоринуса в меньшей степени применима к свободным бюргерам победнее, которые, вдобавок к гостившим в их домах солдатам и матросам с судов-«индийцев», занимались еще и обычными ремеслами, «такими как кузнечное, столярное, портняжное и т. д.». Их жены, как отметил Менцель, обычно зарабатывали больше денег, занимаясь контрабандной торговлей со своими платежеспособными гостями и с приезжими фермерами из центральной части страны. В этом отношении все бюргеры, как богатые, так и бедные, практиковали частную торговлю на стороне, либо напрямую, либо (что случалось чаще) через своих жен. В такой контрабандной торговле присутствовал большой спекулятивный элемент, зависевший от прибытия и убытия судов, чьи грузы невозможно было точно спрогнозировать, поэтому черный рынок был подвержен чередованиям избытка и дефицита товаров. Вообще говоря, провизия, произведенная на месте, на мысе Доброй Надежды стоила очень дешево, а импортные промышленные товары были весьма дорогими. Пассажиры и моряки с возвращающихся домой судов-«индийцев» привозили чай, кофе, китайский фарфор, шелка, хлопчатобумажные ткани и другие восточные товары для частной торговли, тогда как идущие в обратном направлении суда доставляли европейские товары и деликатесы. Даже голландские пиво и сыр с готовностью раскупались на мысе, поскольку местные сорта были более низкого качества. К счастью для хозяев Таверны двух морей, навещавшие их моряки и солдаты считались, как известно, отъявленными мотами и зачастую спускали свои заработанные годами тяжкого труда сбережения за несколько дней пребывания на мысе Доброй Надежды.