Читать «Годы в Вольфенбюттеле. Жизнь Жан-Поля Фридриха Рихтера» онлайн - страница 99

Когда Лессинг переступил порог просторной, обшитой деревянными панелями залы — впрочем, тут имелись и другие помещения, где можно было полистать журналы или покурить, — ему, словно это само собой разумелось, накрыли почетное место за короткой стороной стола. Тут были профессор Шмид и Лейзевиц, а также профессор Эберт, которому новый герцог наконец-то пожаловал титул надворного советника, столь давно им ожидаемый. Однако он, как и раньше, продолжал носить причудливые желтые чулки, а свой большой, всем известный зонт неизменно вешал на спинку стула.

За другим концом стола обосновался господин фон Харденберг, о котором говорили, будто он собирается податься на прусскую государственную службу. Рядом с ним сидел генерал фон Шетц, а когда в залу вошел обер-шталмейстер граф Ботмер, ему радостно замахали руками, приглашая разделить компанию. Собственно говоря, господин фон Харденберг ни в чем Ботмеру не уступал, ибо принадлежал — и никогда не уставал это повторять — не к обнищавшей ветви саксонских баронов Харденбергов, а к той процветающей графской ветви, чьи земли располагались преимущественно в Пруссии.

Приветливо улыбаясь, вошел аббат Иерузалем. Но господин фон Харденберг не поднял руки, чтобы призывно помахать ему. Исполненного благородных помыслов старого альтруиста давно уже причислили при дворе к «людям вроде Лессинга» со всеми вытекающими последствиями. Аббат занял место подле Лессинга, тут ему были рады. Фридрих Хеннеберг, брат того самого носившего траур почтового советника Георга Хеннеберга, о котором рассказывал Глейм, пришел в клуб вместе с гравером монетного двора Круллем, и оба сидели, разумеется, за Лессинговой стороной стола. Последним в залу вошел генерал фон Варнштедт. И его господин фон Харденберг также не удостоил приветственного взмаха рукой. С тех пор, как генерал фон Варнштедт в свите принца Леопольда разъезжал по Италии вместе с библиотекарем Лессингом, он прослыл его другом и был причислен к «перебежчикам».

Как обычно, их было всего трое — этих высокородных господ, удостоившихся чести сидеть за столом по правую руку. Во всяком случае, этого хватало, чтобы составить партию в l’hombre. Стоило одному из этих господ заболеть, как двоим оставшимся приходилось усаживаться за шахматную доску, между тем как бюргерская часть компании К. фон К. без устали шумела, болтала, хохотала и пила старое токайское — кто за свой счет, кто за счет приятеля.

Едва Лессинг в своей излюбленной шутливой, саркастической манере, стал предлагать тестю Эшенбурга, изрядно постаревшему профессору Шмиду, свое гостеприимство, как тотчас вылилось наружу скрытое недоброжелательство благородных господ. Ни к кому не обращаясь, Шмид заявил, что в ближайшее время ему, видимо, понадобится опять приехать в Вольфенбюттель, чтобы поработать в библиотеке.

— И, наверное, захотите остаться в Вольфенбюттеле на ночь? — спросил Лессинг.

— Возможно…

— Тогда я должен открыть вам один секрет: все трактиры в Вольфенбюттеле, за исключением моего — вам ведь знаком дом с четырехскатной крышей, — так вот, я говорю, все трактиры, кроме моего, закрыты из-за чумы.