Читать «Главная удача жизни. Повесть об Александре Шлихтере» онлайн - страница 138
Петр Александрович Лубенский
— Обязательно!
— Это невозможно, — сказал, пряча улыбку в усы, Цихоцкий. — Они его еще не арестовали! — кивнул он на ротмистра.
— Ну так арестуйте и выпустите! — крикнул Клейгельс, ударяя сухоньким кулачком по подлокотнику кресла.
«Киевский, подольский и волынский
генерал-губернатор
№ 11750
14 октября 1905 года
Г. вр. командующему войсками Киевского военного округа
По достоверным сведениям, сегодня, 13 октября, на сборище в университете толпой в 10 тысяч человек, организовавшейся в революционную партию, решено 14 октября к 10 ч. утра всем собраться вооруженными в университете и оттуда идти на важнейшие общественные здания и учреждения: вокзал, где предположено соединиться с рабочими Ю.-З. жел. дорог, городской театр, думу, все средние учебные заведения, полицейские участки, начиная с Лукьяновского и т. п. Имея в виду, что осуществление этой программы есть не что иное, как вооруженное восстание, я, согласно пар. 16 правил о содействии войск гражданским властям, передаю полномочия военному начальству с 7 час. утра 14 сего октября.
Подписал: генерал-адъютант
Снежный ком покатился дальше, обрастая все новыми и новыми приказами.
Временно командующий войсками Киевского военного округа положил следующую резолюцию:
«Предлагаю генерал-лейтенанту Драке принять самые энергические меры к подавлению беспорядков, в случае надобности употребить в дело оружие — словом, с 7 часов утра 14 октября власть к обеспечению порядка в городе передается вам.
Подписал: генерал-лейтенант Карасе. 14 октября».
И по всем театральным рекламным тумбам и заборам расклеили приказ генерал-лейтенанта Драке:
«1. Объявляю жителям г. Киева, что на основании правил о содействии войск гражданским властям полномочия по охране г. Киева переданы сего числа в руки военных властей.
2. Всякие сборища на площадях и улицах города воспрещаются.
3. При нарушении общественного порядка в городе будет употреблено в дело оружие.
14 октября 1905 года.»
Штаб-ротмистр резко встал из-за громадного стола, вышел на середину кабинета, круто повернулся на каблуках и застыл перед огромным портретом императора всея Руси Николая II.
— Гос-по-ди! — воскликнул он. Затем, уже совсем: тихо, пробормотал, медленно возвращаясь к креслу: — Да будет ли этому конец? Почему они медлят? Ведь за одну ночь можно убрать их всех…
Зашел за стол, не садясь, схватил только что вынутый из конверта лист почтовой бумаги с виньеткой в верхнем левом углу.
— «Просим обыскать этого Шлихтера… Только хорошенько ищите, да ведь это язвы политические… Русский человек». Человек! — гадливо повторил Еремин. — Хотя бы указал точный адрес! — и снял сияющую медью трубку телефонного аппарата.
На следующий день на этом же столе он читал в сводке наблюдений: «Седой живет в д. № 5 по Лабораторной ул. В 10 ч. утра Седой вышел из дома («молодцы, филеры, хоть и безграмотно пишут!» — крякнул от приятного предчувствия), отправился по Крещатику в д. № 23 Московское страховое от огня общество, в 4 ч, пополудни вышел и отправился транваем (штаб-ротмистр поморщился, — опять!) домой, больше невидали».
