Читать «Главная удача жизни. Повесть об Александре Шлихтере» онлайн - страница 135

Петр Александрович Лубенский

— Слушаюсь! — повернулся офицер,

— Сходка еще не закончилась?

— Нет, закончилась… в четвертом часу, — кашлянув в кулак, тихо заговорил студент. — Шлихтер пригласил всех завтра собраться на народный митинг.

— Почему вы начинаете со Шлихтера?

— Извините… он и открывал и закрывал митинг…

— Ну хорошо. Как он вел себя?

— Шлихтер? — облизал нижнюю губу доносчик, но увидел вопросительно-гневный взгляд начальника и забормотал: — Вы представляете, он… да все они, эти ораторы, взбирались, извините, на стол…

— Говорил что?

— Нехорошее говорил…

— Молодой человек, не стесняйтесь в выражениях: я вызвал вас не для реверансов. Я хочу услышать! Говорите же!

Агент поерзал в скользком кожаном кресле.

— Забастовщики призывали к бойкоту Государственной думы. Говорилось о необходимости созыва Учредительного собрания… Это не только Шлихтер говорил…

— Ну, ну!..

— Были ораторы от Петербурга и Москвы, рассказывали, что там уже… извините, якобы там все забастовали, а вот в Киеве все еще раскачиваются. Говорили о какой-то революции сложенных рук — извините, я не совсем понял… И что правительство — это они говорили…

— Да они же, они!

— Да, я понимаю… Что будто бы наше правительство на краю, извините, — студент вспотел, еще больше растерялся под откровенно недовольным взглядом шефа охранки, — одним словом, на краю гибели. А Шлихтер и призывал к этому!

— От чьего же имени он выступал?

— Как будто есть постановление какого-то железнодорожного съезда, бывшего в Петербурге. А на съезде, как он говорил, по предложению, извините, большевиков было решено объявить всероссийскую политическую забастовку. О большевиках говорили и некоторые студенты, и… я не знаю, как они там оказались, — офицер, сказывают, из каких-то саперов, и даже, извините, солдат…

— Что значит — о большевиках?

— Ну то есть, что якобы эти большевики… извините, правильно призывают к вооруженному восстанию и что-бы… — он спохватился и не промолвил-таки навязчивое «извините», — чтобы свергнуть, как они выражаются, самодержавие…

Переполох вызвал необходимость назначить совещание в верхах в ночь на 14 октября. Высшие представители киевской власти, привыкшие в это время сидеть за ломберными столиками и потягивать коньяк, вынуждены были уже в который раз в этом году лишить себя этого удовольствия. Они собрались в фешенебельном кабинете особняка генерал-губернатора, престарелого генерал-адъютанта Клейгельса, человека гвардейского роста и малых способностей, но крупных связей и амбиции. Цель заседания: обсудить резолюцию, принятую на противоправительственном митинге в университете десятью тысячами голосов студентов, рабочих и прочих разночинных лиц, как здесь говорили, «подзуженных преступными агитаторами и смутьянами».

Исправляющий должность губернатора, вице-губернатор, действительный статский советник Рафальский. Он вступил на эту должность недавно, 20 сентября, для него и сам Киев и его смутные дела были темными, как лес густой. Управляющий канцелярией генерал-губернатора действительный статский советник Молчановский, умеющий так ловко скрывать свои мысли, что они перестали быть заметными вообще. Полицеймейстер полковник Вячеслав Цихоцкий, личность импозантная и в своем роде характерная. В голубом мундире с блестящими серебряными пуговицами, в мягких козьих сапожках он производил неотразимое впечатление. Несмотря на возраст, он сохранил и узкую талию, и быстроту реакции, и нюх, и хватку натасканного хорта, что и требовалось для его профессии. Все знали, что жил он не по средствам. Навар получался от бесчисленных махинаций с незаконной пропиской в граде Киеве разных лиц из черты оседлости, от продажи классных должностей в полиции и от того, что брал он взятки, как видно, не одними борзыми щенками» В связи с предполагаемым уходом в отставку Клейгельса он терял своего покровителя, а вместе с ним и надежду на обещанные генеральские погоны. И наконец, скучающий чиновник особых поручений при генерал-губернаторе Малышев, пока еще не получавший никаких серьезных поручений от своего именитого бездельника.