Читать «Главная удача жизни. Повесть об Александре Шлихтере» онлайн - страница 133

Вдруг отчетливо расслышал возгласы:

— Шлихтер! Шлихтер!

Он резко остановился на лестничном повороте, быстрым, слегка прищуренным взглядом окинул знакомые и незнакомые лица и воскликнул:

— Я снова, товарищи, с вами!

Когда утихли аплодисменты, раздался голос Кржижановского, предоставляющего ему слово. Публика затихла. Оратор начал негромко:

— Я приветствую вас как товарищей, которые вступили в непримиримую борьбу с самодержавием.

Снова вспыхнули аплодисменты. Он тут же погасил их решительным взмахом руки.

— Многие из вас еще в феврале стояли в стороне от политических требований, а некоторые даже экономических. Те дни навсегда прошли! Отныне забитый и угнетенный конторщик-железнодорожник присоединяется к великой политической борьбе всего пролетариата России!

У входа началось какое-то оживление. Шлихтер умолк. Кто-то из комитетчиков, кажется Александр Павлович Рузский, радостно произнес:

— Ага, пришли представители Киево-Полтавской!

Александр издали увидел широко улыбающееся лицо Михаила Яковлевича Началова, делопроизводителя службы движения Киево-Полтавской железной дороги. Этот пожилой человек, потомственный почетный гражданин, к немалому огорчению действительного статского советника Погорелко, начальника дороги, организовал комитет. И вот он пришел сейчас во главе большой делегации рабочих и служащих. Сквозь рокот толпы долетел его глуховатый голос:

— Со вчерашнего дня бастуют рабочие наших мастерских… Мы присоединяемся к вам во имя… — Дальнейшие слова его потонули в одобрительных кликах и аплодисментах.

Митинг принял резолюцию: присоединиться к всероссийской стачке. Впервые наряду с экономическими были выдвинуты и политические требования: созвать законодательный парламент, избранный на основе общего, равного, тайного и прямого голосования без различия пола, веры и национальности; свобода слова и собраний; неприкосновенность каждого, кто забастовал…

Управление еще заполнено забастовщиками. А в одной из двухсот просторных комнат собралось человек двадцать представителей комитета меньшевиков, Бунда, «Спилки», эсеров, анархистов, Революционной украинской партии (РУП).

Сияющий Вакар подходил то к одному, то к другому. Одни слушали его молча, отрицательно или согласно кивая головой; другие разводили руками — посмотрим еще, мол; третьи пытались пуститься в многословные рассуждения — и тогда Вакар, мило улыбаясь, ловко ускользал к кому-нибудь другому…

«Какой же, однако, молодец, — про себя отметил Кржижановский. — Сколько в нем энергии!»

— Товарищи, — выступил вперед Шлихтер, — то, что вы видели в этом здании и возле него, то, в чем мы имели возможность неоднократно убедиться, свидетельствует лишь об одном: в Киеве необходим коалиционный комитет, способный направить в единое русло разрозненные пока, но уже выходящие из мирных берегов массы.