Читать «Гайдук Станко» онлайн - страница 2

Дома эти, несмотря на свой убогий вид, были полной чашей. Даже в самой жалкой лачуге хлеба хватало и на еду, и на посев; водились в ней также масло, сыр и яйца; над очагом висело сало. Народ был трудолюбивый, работящий, потому и ел вволю!

Вот какая была Мачва.

* * *

На северо-западе Мачвы, на том самом месте, где Дрина впадает в Саву, находится Черный Омут. Это старое село. Предание гласит, что некогда оно называлось Йорда́н. Здесь, за селом, в одном из притоков Дрины утонула девушка, которая вместе с матерью пришла в Йордан погостить. Мать так убивалась по единственной дочери, что люди, слышавшие ее причитания, долго не могли забыть их. Причитая, она назвала речушку Черным Омутом, а жители окрестных сел прозвали так и Йордан. Впрочем, название это как нельзя лучше подходит селу. Со всех сторон его окружают реки, а посреди села множество бочагов.

Теперь Черный Омут большое село, в котором дома стоят ровными рядами. Проживает в нем более трехсот налогоплательщиков; но в те времена оно едва насчитывало пятьдесят домов. Однако ж мал золотник, да дорог.

В Черном Омуте были кмет и священник.

Йо́ва Юри́шич уже тридцать лет держит в своих руках палицу. Предки его поселились в Мачве с незапамятных времен, и он по праву считался здешним старожилом. Дед и отец его до самой смерти были кметами, и он тоже надеялся остаться в этой должности до конца дней своих. Каждый дом он знал, как свой, каждого хозяина знал как облупленного. Обязанности кмета его не тяготили, напротив, он считал их для себя почетными.

Отец Ми́лое был прирожденным священником.

Ну и книги у него были!.. Не какие-нибудь теперешние, бумажные, от которых проку чуть, а те старинные, «косовские», пергаментные, каждая буква в которых начертана святой рукой. В тех книгах имелись молитвы от всякого зла и напасти. По этим своим книгам он читал заупокойные молитвы над теми, кто умер без святого причастия, и ни один из них не стал вурдалаком. И вообще за все время, пока он был священником в Черном Омуте, там не появлялось ни одного вурдалака.

Сама его старость была ключом к сердцам прихожан. Ему было лет восемьдесят, здоровый и крепкий старик, с лицом румяным, как яблоко, и седыми, как руно, волосами. Живые глаза его светились умом, а в осанке угадывалась сильная и твердая воля.

— Он знает, что делает! — говорили о нем люди.

Так оно и было. Он не обладал большой ученостью, но был человеком своего времени, наделен природной сметливостью и умением трезво смотреть на вещи; он был одним из творцов народной мудрости, наших пословиц.

Итак, эти два человека были первыми людьми в Черном Омуте. В любом деле они были примером для сельчан. Кмет Йова ничего не предпринимал, не посоветовавшись со священником, а священник — с миром. Он часто собирал народ и договаривался с ним.

А были на селе умные люди! Тут и Але́кса Але́ксич, и Иван Мира́жджич, и Сима Шокча́нич, и Евта Попович, и многие другие, все уважаемые хозяева.