Читать «Гайдук Станко» онлайн - страница 130

Товарищи встретили его как воеводу. Возвращение Станко было для них настоящим праздником. Каждому хотелось побыть с ним рядом и поцеловать его. И Станко целовался со всеми подряд.

— Как дела?

— Хорошо.

Станко поглядел на избушки, словно сложенные из головок сыра.

— А вы тут построились?

— Построились! — сказал Зека.

— Кто ж все это возвел?

— Войко и Петроние. Они мастера на такие дела.

— Молодцы!

Началось веселье. Ели и пили кому сколько хотелось. Один Станко что-то грустил.

— Что с тобой, Станко? — спросил Заврзан, возбужденный и веселый. — Что ты, брат, умолк?

— Оставь его, — сказал Зека. — Знаешь же, что он потерял мать.

— Потерял мать? Но я тоже потерял мать. И сколько нас таких здесь? Что же, прикажешь век лить слезы?

Увидев, что Зека собирается дать ему нахлобучку, Заврзан вскочил.

— Не спеши казнить, дай выговорить! Пусть Станко сам рассудит, прав я или нет! Его мать, царствие ей небесное, пожила на свете. Ни один из нас не доживет до ее лет! Обзавелась домком, вырастила детей, после нее есть кому славить славу, умерла на руках детей, окруженная негой и заботой. Что еще надо человеку? Можно ли желать более прекрасной смерти, если она вообще бывает прекрасна?!

— Ты прав! — согласился с ним Станко.

— А как кончит Станко? И как все мы кончим? Будет ли кому ухаживать за нами? Гей, братья мои! Может, я и не в своем уме, но в глубине души чувствую, что дело говорю. Послушайте меня и не раскаетесь. Кто знает, что готовит нам день или ночь. Сейчас у нас льется вино, а может статься, через минуту будем проливать свою кровь. Потому я и хочу, чтоб все веселились. Ведь веселых минут так мало! Над нами сгустились тучи, но я вижу клочок ясного неба. А я люблю ясное небо! Станко, ты любишь ясное небо?

— Так, Заврзан! Ты прав! В любую минуту можем мы закрыть глаза. Братья! Так давайте веселиться! — вдохновенно воскликнул Станко.

И начались песни и веселье.

1813 ГОД

Так проходили дни. Это были дни молодецкого отдыха, временами прерываемого короткими стычками. Однажды сидели Станко и Зека перед избушкой. Жизнь вокруг них била ключом — все шутили и смеялись до упаду. Зека был в отличном настроении. Только Станко вот уже который день грустил.

— Что с тобой, побратим? — спросил его Зека.

— И сам не знаю. Только на душе у меня так, будто я кого похоронил.

— Отведи душу, человек!

— Я бы не прочь, да не выходит.

— Почему?

— Не умею я объяснить. Взяла меня тоска с того дня, как я услышал плач и стоны. И спать стал плохо. Только закрою глаза, как слышу плач и вижу сгорбленных стариков и старух, собирающих вокруг себя детей, как наседка своих цыплят. Снятся мне возведенные к небу глаза, озабоченные морщинистые лица. Эти люди уж не ждут ничего ни от бога, ни от неба.

— Не говори так, побратим!

— Я б не говорил, кабы не извела меня кручина. Так бы и разревелся, только перед людьми совестно! Ты знаешь, я не из тех, кто льет слезы. Ты видел, как я ломил турок. Так знай же, что по мне лучше самая жестокая битва: лучше сразиться с врагом, чем побывать в лагере беженцев!