Читать «Газета Завтра 1260 (03 2018)» онлайн - страница 48

В XIX столетии пресыщенная и всё повидавшая Европа вдруг заинтересовалась истоками, дохристианской мифологией, сказаниями, фольклорным ритмом. (Кстати, это породило шквал подделок и мистификаций, когда какой-нибудь ушлый персонаж вдруг «обнаруживал» рукопись-летопись XI столетия или же артефакт достославных времён. Публика, жадная до сенсаций, рукоплескала, журналисты – подхватывали). Греко-римская античность — точка сборки, но теперь захотелось различий.  Век девятнадцатый — железный! Жестокий. Дым, пар и деньги. Настал черёд благородного эскапизма — уставшие от гвалта всепожирающей индустрии, люди обращались к светлой и живой легенде. Преодолев многовековое равнодушие к народному творчеству, господа потянулись к малоизысканной и сермяжной правде. Крестьянская одежда сделалась предметом изучения. Люди во фраках зарисовывали узоры деревенских рубах, а потом – спорили на кафедрах о зашифрованных «посланиях» к языческим богам.

Картины с боярышнями и поселянками, новеллы и оперы о временах Иоанна Грозного, храмовые постройки – в подражательной манере, печной изразец – как было у предков, кубки а-ля Борис Годунов, братины – в духе домонгольской эры, столешницы с богатырём и чудо-птицей, – всё складывалось в единую копилку национальной гордости. «Людмилу-прелесть, и Руслана, / И Лелем свитый им венец» – берём в качестве эталона. Мы – русские! Какой восторг! Писались многочисленные пьесы на языческую тему, среди которых выделялся шедевр – «Снегурочка» Александра Островского – мир никогда не существовавших берендеев, жизнелюбов и солнцепоклонников. Русский (как и любой другой национальный) стиль – это чаще всего эстетизация и буйное фантазирование. Но – сразу! – проникновение в душу народа. Проявление всех — малых и больших смыслов. Отыскание клада. В стилизованном и где-то поверхностном «Князе Серебряном» обнаруживаются глубокие рассуждения, вряд ли доступные бесстрастным этнографам: «Грустно и весело в тихую летнюю ночь, среди безмолвного леса, слушать размашистую русскую песню. Тут и тоска бесконечная, безнадежная, тут и сила непобедимая, тут и роковая печать судьбы, железное предназначение, одно из основных начал нашей народности, которым можно объяснить многое, что в русской жизни кажется непонятным. И чего не слышно еще в протяжной песне среди летней ночи...!» Это попытка приручить вечность.