Читать «Вся проза в одном томе» онлайн - страница 304

Питался я скромно и к концу путешествия стал тощим, как отец. В долгие перерывы между электричками заходил на рынки и просил попробовать фрукты и ягоды. Так, обойдя весь рынок, вполне сытно наедался. Прогуливаясь по улицам, внимательно смотрел себе под ноги и собирал упавшую мелочь — так за час можно было набрать на буханку хлеба, которой мне хватало на целый день. Каюсь: пару-тройку раз согрешил мелким воровством, незаметно утащив с прилавка продукты.

Мылся я прямо в речках, по ночам и не снимая одежды. Благо, погода выдалась сухая и жаркая. Однажды удалось немного поспать на чердаке старого дома, накрывшись картонками из найденных на помойке коробок. В другой раз умудрился забраться под мост, где даже разжёг небольшой костёр. Я вёл жизнь бродяги, к которой прежде, как всякий цивилизованный человек, испытал бы брезгливое отвращение. Словно все мои нестерпимые муки совести соскребались с меня вместе с наростом цивилизации, и то животное, которым я стал, не отвечало больше за поступки Терентьева-человека.

Наконец я доехал до Красноярска. Что представляет собой Тура и где она находится — об этом я не имел на тот момент ни малейшего представления. Но первым делом мне нужно было выяснить, как до неё добраться. Недооценив масштабы Матушки-Родины (которые в принципе невозможно дооценить), я был слегка потрясён и разочарован, когда узнал, что до Туры — около тысячи километров. Дороги туда нет, отчего туда невозможно доехать, а можно лишь долететь на самолёте.

Я, разумеется, не мог купить билет на самолёт. Однако прохожий, рассказавший мне об этом, заметил моё смущение и добавил шёпотом, что есть у них тут один человек, который летает в Туру на своём «кукурузнике» и иногда неофициально прихватывает с собой пассажиров. Отыскав этого человека и выяснив у него цену такого полёта, я понял, что мне нужно где-нибудь достать деньги.

Следующие две недели я работал грузчиком на вокзале. Вкалывал минимум по двенадцать часов в сутки почти непрерывно и без выходных. При этом почти ничего не ел, чтобы больше откладывать. Погрузился с головой в перетаскивание чемоданов, превратился уже даже не в животное, а в механический конвейер, чего месяц назад и представить себе не мог. О языках в те дни я просто не думал. Казалось, не припомню ни одного иностранного слова. Как-то на вырученные деньги прикупил себе компас, который до сих пор хранится у меня как память. И именно там, на вокзале, до меня дошёл слух о московских событиях.

К началу сентября, когда я должен был заселиться в Главном корпусе МГУ и приступить к занятиям, я наконец скопил необходимую сумму и вылетел в Туру. В течение всего четырёхчасового перелёта мне дико хотелось спать, но я не мог оторвать глаз от иллюминатора, из которого открывались самые умопомрачительные картины дикой природы, какие мне когда-либо доводилось видеть. Пролетев расстояние, на котором целиком уместились бы Франция или Германия, я, кажется, не видел ни следа существования человека. Всё теряло значение перед лицом этой красоты, которая жила миллионы лет до нас и проживёт ещё столько же после, вспоминая с насмешкой краткий миг нашего существования, ибо мы так и не смогли создать ничего сколько-нибудь сопоставимого с ней, несмотря на всю бездну страданий, что мы сами себе устроили.