Читать «Вся проза в одном томе» онлайн - страница 26

— Я — грузинская девочка. Меня зовут Пасико.

2

Герман

Герман Асатиани был грузином всего на четверть. Его мать была русской, как и бабка по отцовской линии. В лице его не было почти ничего грузинского. Надо сказать, лицо его было весьма неприятным. Ещё в школе старший брат говорил ему: «Девки никогда на тебя не клюнут с такой рожей. Тебе надо идти либо в бизнесмены, либо в бандиты — что, впрочем, одно и то же».

В то время и в том месте, где вырос Герман, это действительно было одно и то же. И считалось самым модным и престижным занятием. В девяностые он насмотрелся палёных видеокассет с гнусавым переводом, выбирая себе кумиров среди героев Тарантино. Герман вырос не так уж далеко от столицы — в Подмосковье. Однако же это была настолько отдалённая точка Подмосковья, что Москва казалась такой же несбыточной мечтой, какой она представляется иногда жителям Чукотки. Ощущение провинции буквально довлело над молодёжью. Тем более над теми, кто не видел в жизни ничего, кроме старшего брата, балующегося наркотой, и постоянных истерик и пьяных драк между отцом и матерью.

Так для Германа главным объектом поклонения и подражания стал Грин — местный преступный авторитет, «вор в законе». Никого лучше он и не мог найти, ибо никто в его краях не пользовался таким уважением и вниманием женщин. Никто в его краях не был так похож на ребят из «Бешеных псов» или «Криминального чтива». Грин уже не раз отсидел, и Герман видел на его примере, что из тюрьмы возвращаются настоящие мужики. Так зона стала для Германа ужасающим, но неизбежным испытанием его мужества и стойкости.

Герман ошивался вокруг Грина с подросткового возраста, чтобы запомниться ему и при случае показать свою преданность и желание помочь. Он был такой не один, и поначалу старшие и более крупные мальчишки поколачивали его, чтобы не создавал лишней конкуренции. Не раз Герман возвращался домой весь в синяках, но отцу с матерью до него не было дела. Несколько мелких краж (в том числе у собственных родителей) — и Герман смог записаться в секцию каратэ. Грин должен был видеть его прирождённое упорство — ведь это главное мужское качество!

Вскоре Герман начал получать от Грина сперва мелкие, а потом и более серьёзные поручения. Его «карьера» пошла в гору, и за несколько лет Герман стал правой рукой Грина. Так сбылась его детская мечта. Впрочем (как это часто бывает с мечтами), она на поверку оказалась вовсе не такой прекрасной, какой виделась издалека. Войдя в контекст столичного преступного мира, Герман понял, что его любимый Грин — всего лишь мелкая сошка, заурядный воришка, которого рано или поздно пристрелят или «закроют» до конца жизни. При этом Герман был словно привязан к Грину, не видя никакой возможности отделиться от него и заняться чем-то более серьёзным. Со своим хвалёным упорством он смог дойти только до низшей ступени иерархии и застрял на ней по гроб жизни.