Читать «Вся проза в одном томе» онлайн - страница 132

Евгения Фёдоровича обнял высокий, но всегда немного сгорбленный, будто стесняющийся своего роста, старик, который и для него, и для Вероняна был духовным отцом, объектом поклонения и подражания, хотя был старше них немногим больше, чем на десять лет. И если это чувствовалось, когда им было по двадцать, а ему недалеко за тридцать — с годами разница эта стёрлась, и они выглядели, как ровесники.

— Всеволод Илларионович, родной!

— Ни за что, ни за что не позволю Вам, Евгений Фёдорович, умереть раньше меня! Никогда, никогда этого не случится, так и знайте.

Со своими учениками он был на «Вы» даже при том, что общение их уже не один десяток лет назад вышло за педагогические рамки и стало дружеским. Некогда выдающийся композитор, Заточинский в свои восемьдесят с лишко́м очень плохо слышал и страдал расстройством памяти. Однако продолжал улыбаться каждому, кого видел, и казалось, нет на свете такого сердца, которое эта улыбка не смогла бы растопить.

Веронян и Смычков за руки проводили учителя к столу. Усадив его, Веронян отвёл в сторону Евгения Фёдоровича.

— Слушай, я тут хотел спросить тебя, великий наш лекарь. Может, посоветуешь, каким вином лечить… — и он, смущённо оглядевшись, прошептал что-то Смычкову на ухо.

— Ты неисправим! — засмеялся Евгений Фёдорович и прошептал рецепт.

А тем временем учитель, для своих лет излишне непоседливый, встал с места, куда его только что усадили, и подошёл к своим ученикам.

— Прошу прощения, — тоже зашептал он на ухо хозяину. — Где у вас тут уборная?

— Вам надо выйти из гостиной, — взялся ответить Веронян. — Вот через эту же дверь, куда мы вошли. Там справа ещё одна дверь, ведёт в коридор. Пройдёте по нему до конца и снова направо.

— Благодарю Вас.

Учитель поклонился и удалился в уборную, но в дверях его чуть было не сшиб подросток в наушниках. Это был Гоша — племянник Евгения Фёдоровича. На нём были приспущенные джинсы, чёрная майка с группой Rammstein и кепка, которую он не посчитал нужным снять.

— Здрасьте! — формально бросил он всем присутствующим и тут же уселся за стол в развязной позе, слушая музыку и всем своим видом демонстрируя, как ему скучно на этом сборище пенсионеров.

— Ты уж прости его, Женя, — сказал вошедший вслед за парнем отец. — Он у нас совсем от рук отбился. Трудный возраст.

Давид был низкорослый и худой, словно мальчик, но с густыми бакенбардами, придававшими ему весьма экстравагантный вид.

— Я предлагал Марте поехать с нами на машине, но ты ведь знаешь её… Гоша, веди себя прилично. Сними кепку и вынь наушники.

Сын игнорировал замечания отца, будто не слышал их. Отец же и не требовал внимать его замечаниям, ибо, сделав их, считал свой родительский долг исполненным. Марта Фёдоровна поздно вышла замуж и совсем поздно родила. Долгое время вовсе не думая о замужестве, она утратила красоту и вышла за первого, кто предложил. Внушая всем, а прежде всего самой себе, что она счастлива в браке, сестра Евгения Фёдоровича была своему мужу бесплатной прислугой.