Читать «Вступление в должность» онлайн - страница 128
Лидия Александровна Вакуловская
— Так тебя после техникума сюда послали?
— После техникума.
— Ветеринаром едешь?
— И ветеринаром, и зоотехником. Все сразу.
— А факультет какой кончала?
— Зоотехнический. Но у нас и ветеринарию немножко преподавали.
— Нравится тебе специальность?
— Конечно, нравится.
— А сама ты из этого, же совхоза?
— Нет, мы когда-то в Якутии жили, потом на Колыму перебрались. Но не здесь, на Теньке жили.
— Так ты эвенка или якутка?
— Якутка.
— Зачем же тебя сюда послали? Здесь почти одни эвены. Будут говорить, а ты не поймешь.
— Я немножко эвенский знаю и якутский немного. А больше русский, — призналась она. — У нас в техникуме и в интернате многие предметы на русском шли.
— А родители твои где?
— Родителей нет, они умерли. У меня две сестры есть и брат. Они теперь опять в Якутии живут, а раньше все мы в интернате жили. Они старше меня.
— Вот в бригаду приедем, ты мне все расскажешь, а я запишу. А пока давай молчать, а то горло застудим. Договорились? И не сиди так, лезь в кукуль, потом не согреешься, — сказал корреспондент. Он закрыл шарфиком рот, набитый золотыми зубами, и уставился взглядом куда-то вверх, в серое бездонное небо.
Так они поговорили и замолкли. Любушка тоже забралась в кукуль, привалилась спиной к ящикам. И долго сидела так, глядя на деревья.
Дорога все время шла в гору, сани еле тащились, и каждое дерево подолгу стояло перед глазами, пока его не заслоняло другое дерево, а другое — третье. По мере того как сани все выше карабкались на сопку, на деревьях блекли, затухали краски. Лиственницы все больше оголялись, приобретали серые, угрюмые тона. Потом деревья и вовсе разделись, превратились в черных костлявых уродцев с обломанными макушками, оторванными руками-ветками, покрытыми бородатыми наростами.
И все стало меняться, когда сани пошли под уклон. Деревья принялись наряжаться в позолоту, румяниться и даже зеленеть. Одна лиственница натянула на себя ярко-огненное платье с совершенно зеленой оторочкой внизу, другая вырядилась в темно-вишневый халат, накинула на голову медный платок. А березка облилась прозрачным воском и замерла так, боясь пошевелиться в своем хрупком наряде…
Любушка как-то забыла, что рядом находится корреспондент, а когда повернулась к нему, увидела, что он спит.
Прошло немало времени, прежде чем трактор перевалил через сопку и выбрался на равнину. Горбатая сопка, взлохмаченная лесом, начала медленно отплывать назад. В отличие от сопки, равнина была слегка приснежена, сани по снежку пошли прытче.
За шумом мотора Любушка не слышала стука дверцы в кабине трактора, поэтому удивилась, увидев вспрыгнувшего на сани Славу.
— Не замерзла? — спросил он Любушку. — Иди в кабину, если замерзла.
— Нормально, — улыбнулась ему Любушка.
— Я посплю, — сказал Слава. Он приподнял кукуль доктора, стряхнул с него хвою и сучья. — Пока по ровному едем, надо поспать.
Корреспондент выглянул Из кукуля, спросил Славу:
— К завтрашнему утру доедем?
— Дай бог к вечеру добраться, — весело ответил Слава.