Читать «Всерьез» онлайн - страница 62

Не знаю, расслышал ли, правда, потому что он ничего не ответил. Просто уткнулся в меня носом, тихо и довольно причмокивая. В ответ по мне исподтишка разливалась умиротворенность. Я устал и не назвал бы себя сейчас возбужденным, но он разбудил чувство четкого осознания — осознания его, моего собственного тела, моих желаний, которые он удовлетворил и тех, которые оставил пульсировать, пылать и расти до утра.

Казалось до странного легкомысленно не спать в этот час. Ночи — это время для секса, когда он есть, и сна. Для синих вспышек и полетов на максимально допустимой скорости. Для смерти. И неожиданной, маловероятной жизни. Даже не помню, когда я в последний раз не спал, чтобы просто поговорить. С Робертом, наверное, в университете — когда мы были молоды и влюблены, а время ничего не значило.

— Просто, — произнес он после долгой паузы, — как я теперь узнаю, что можно? Ну, вот когда я тебе глаза галстуком завязал, ты же сказал, что не хочешь, а я… — в голосе послышалась нехарактерная нотка сомнения, — все равно завязал, и у меня встало. Так встало на это. — Его член между нами дернулся, и он вздрогнул и попытался отодвинуться. — Господи, я больной просто.

Я уже очень давно не считал нужным копаться в собственных сексуальных предпочтениях. И хотя понимал его опасения — в какой-то мере, даже радовался, что они есть, иначе это уже называлось бы социопатией — но все же почувствовал легкое раздражение. Бесконечная рефлексия головного мозга казалась мне тщетным и исключительно подростковым времяпрепровождением. Я не хотел, чтобы он чувствовал себя виноватым за то, что сделал со мной, но и анализировать это желания тоже не возникало.

— Ты же знаешь, что все не так.

— Я думаю, что все не так, но иногда… забываю, — вздохнул он. — А ты что, вообще не волнуешься?

— Одно из преимуществ возраста в том, что начинаешь понимать, что некоторые вещи просто не стоят твоих переживаний. Я гей. Сабмиссив, если хочешь это так называть. Своего рода мазохист. А кому-то нравится стрельба по глиняным голубям или бесконечные сериалы. Так какая, на хрен, разница?

— И ты не против — точно, стопроцентно, от начала и до конца не против всего, что мы делали вечером… что я с тобой делал?

Тоби Финч и бесконечное упорство. Я внутренне настроился на честность — этот тупой нож для хитроумно завязанного узла.

— Не просто не против. Я хотел, чтобы ты завязал мне глаза. Точнее — я не хотел, но чтобы ты все равно завязал. Чтобы сделал со мной все, что пожелаешь. Вот чего я хотел.

Какое-то время он молчал, пальцы выписывали круги на одной из моих рук, заставляя кровь танцевать под кожей.

— Не знаю, как я вообще смогу жить, если когда-нибудь по-настоящему причиню тебе боль.

Почему-то я этого не ожидал, хотя стоило бы. Плохо зажившая ранка на сердце вновь вскрылась, но не закровоточила. Там осталась только пыль. Я тихо ответил:

— Надеюсь, что со мной, а не без меня.

— А если ты меня после больше не захочешь? Больше не будешь доверять?

«А сам ты поверишь, что хочу и доверяю?» Тень прошлого. Я сомкнул губы на этом ответе и выбрал другой. Выбрал надежду.