Читать «Всемирный следопыт, 1930 № 08» онлайн - страница 57

Мой собеседник — механик кинопередвижки, недавно об'ехавший Камчатку с аппаратом и несколькими плоскими коробками, туго набитыми фильмами, еще не успел собрать воедино своих впечатлении, нахватанных в разных концах огромного полуострова. Туземцы, глядя на полотно, перед которым он вертел ручку своего аппарата, называли его «самым большим шаманом». Они не могли понять как это один человек умудряется тащить за собой столько домов, улиц, людей, пароходов, лодок, быстро мчащихся машин и животных.

Они давали ему возможность передвигаться в своих выдолбленных лодках летом, для него и груза запрягали собак в нарты зимой.

— Я стал уже свыкаться с данной мне камчадалами кличкой — «эк ден шаман» что означает «самый большой шаман». В мои функции вовсе не входило одно лишь голое демонстрирование картин. Ездить с передвижкой по Камчатке — это означает быть одновременно и администратором, и организатором, и пояснителем, и лишь напоследок крутильщиком Так вот. Приходилось мне заезжать в места где не только о кино, даже о пароходах представления не имеют. Приехав в такой поселок, поневоле затоскуешь по Петропавловску, он кажется крупным и комфортабельным городом. Ясно, что показывать в таких местах фильму без соответствующего предисловия в первый раз нельзя.

Хорошо, если попадается владеющим местным наречием избач или просто толковый туземец. Эти переведут, помогут об'яснить, расскажут содержание картины. Но не всегда предупреждения помогают. Был случай которого никак не забыть, — так ярко показал он, какую память оставил в туземцах царизм.

Когда на экране появились царские офицеры, шумные тени стали пробираться к выходу.

Человек, проехавший с передвижкой всю Камчатку, на мгновение уставился в потолок, словно это был экран, на котором он увидел весь эпизод.

— Так вот, дело происходило на Охотском побережье где находится крупный поселок Ола. Не стану говорить, каких трудов стоило туда добраться. До меня там кино никто не показывал.

В Оле попы с давних времен конкурировали с шаманами, а туземцы, боящиеся всяких богов, на всякий случай вешали в своих юртах рядом с шаманскими талисманами иконы и кресты. Лишь недавно влияние попов и шаманов стала заглушать открывшаяся изба-читальня, действовавшая скромным арсеналом средств, имевшихся в ее распоряжении.

Избач обрадовался прибытию передвижки и всячески старался мне помочь Он немедленно об'явил местным жителям (в основном это тунгусы), что в избе-читальне будет показано нечто, никогда и никем не виданное.

Небольшой деревянный домик вечером наполнился всеми жителями Олы. Даже женщины, живущие у туземцев затворницами и даже древние старики — и те пришли. Внутри избы завесили окна, на стену натянули экран, погасили свет. Ропот разочарования пронесся по комнате. Тунгусы решили, что все это не больше, чем волшебный фонарь, которым показывают ассортимент давно перевиденных, изрядно надоевших диапозитивов.

— Тумана калтина. Наша видела, наша знает…

Но когда вслед за жужжанием динамо и треском аппарата на полотне раскинулось, переливаясь, настоящее море, пошли пароходы с живыми людьми, размахивающими руками, говорящими друг с другом, когда видно стало, как ветер колышет их одежду, флаги, — тогда воцарилась полная тишина. Сидевшие впереди обитатели Олы отпрянули в сторону, боясь как бы не смыла их волна.