Читать «Все сонеты Шекспира» онлайн - страница 22

Уильям Шекспир

CVII

Ни ужас мой, ни вещий дух миров, что полон грёз о бренных существах, не ведают, срок действия каков моей любви, чей неизбежен крах. Прошло луны затменье — и авгур хохочет над пророчеством своим; окрепла власть, в себе смирив сумбур, и мир среди олив неодолим. Бессильна смерть — любовь моя в цвету, отведавшая времени бальзам; я с ней в стихах бессмертье обрету, а смерть придёт к безгласным дикарям. Падут венцы, рассыплется гранит, а памятник твой в слове устоит.

CVIII

Что о тебе найти в своём мозгу не смог я для бумаги и чернил? Что о своей любви сказать могу, чего я в честь твою не говорил? Я всё сказал, мой мальчик! Но с тех пор, как дорожу я именем твоим, «Ты — мой, я — твой», — подобных слов повтор мне, как молитва, стал необходим. Любовь, достигнув вечности вершин, ущерба старику не принесёт; и места не находит для морщин, и в мальчики-пажи берёт господ, и вспыхивает в том, чей внешний вид не о любви — о смерти говорит.

CIX

Не говори, что сердцем я фальшив, хотя в разлуке гаснет всякий пыл. С душой своей расстаться поспешив, её в твоей груди я поместил. В тебе — мой дом любви, и если я уйду, как пилигрим, то, возвратясь, я времени не сдамся, ведь своя при мне вода смывать свою же грязь. Хотя природе свойственны моей грехи, что кровь любую горячат, не верь, что я душою стал грязней, отвергнув твой чистосердечный клад. Ничтожен этот мир, и только ты благословенен, светоч красоты!

CX

Всё верно: я сводил себя с ума, ходил в шутах, скитался там и сям, сбывал святые чувства задарма, любовью новой досаждал друзьям. Всё верно: я на правду, как чужой, едва смотрел, но, заблужденья смыв, всё испытав, я молод стал душой, и ты узнал моей любви порыв. Но всё прошло, любовь моя жива! Не стоит мне дразнить свой аппетит, чтобы не мучить друга — божества любви, что у меня в душе царит. На небеса меня ты призови — в объятья чистой, искренней любви.

CXI

Преступницу Фортуну упрекни — богиню роковых моих грехов — за то, что меньше дали мне они, чем публика и нравы городов. Я весь своим заляпан ремеслом, как будто краской руки маляра, и честь моя помечена клеймом… Утешь меня — воскреснуть мне пора! Дай мне лекарства уксус, и пока мои заболеванья не пройдут, не будет горечь для меня горька, суров не будет твой суровый суд. Но если ты меня утешишь сам, меня навек излечит твой бальзам.