Читать «Все еще я» онлайн - страница 210

Кстати, о пропускных пунктах. Они здесь на каждом шагу: и десяти километров невозможно проехать, чтобы не наткнуться на них. Путешествовать можно только с пропусками. Вооруженная охрана постоянно осматривает машины, багаж и интересуется, куда мы держим путь.

Я стараюсь особо не светить своим лицом, кутаясь в платок во время таких осмотров, как женщины этой страны, хотя пару раз я замечал, как полиция пристально рассматривает меня. Возможно, шейх разослал мою фотографию по всем полицейским участкам страны, в том числе и пропускным пунктам. Но пока меня никто не задержал, может быть потому что эти люди, испытывающие сильное уважение к совершающим Хадж, особо не акцентируют свое внимание на деталях.

Время от времени мы останавливаемся в небольших городах, чтобы помыться. Еще одна особенность жителей этой страны – они до жути чистоплотны. Практически на каждой улице, даже в самом захолустном городке, находятся Хамамы. Это что-то вроде сауны. Вообще, я никогда не любил подобные места, так как сердце начинало колотится у меня, как бешеное, но паломники никогда не отказывали себе в удовольствии от посещения Хамамов.

Они сказали мне, что я не приходил в себя несколько дней подряд.

Это сны не отпускали меня из царства кошмаров, вплетая в меня свои коварные прозрачные нити с тоненькими прожилками. Пока я спал, мое сердце билось, словно птица в клетке, пытавшаяся вырваться наружу. А затем, впервые за долгое время, когда я очнулся, испытал неповторимое облегчение. Я хотел расцеловать всех тех людей, которые встали на мою защиту.

Меня убивает тот факт, что мне нечем отблагодарить их за ту доброту, с которой они отнеслись к такому оборванцу, как я.

Пока в моей перспективе одна сплошная дорога – пыльная и в кочках, с крутыми виражами. Скорее всего, я больше никогда не смогу ехать по ней на высоких скоростях и все же эта линия продолжается, как нить Ариадны. Она вьется, указывая мне путь.

Иногда на остановках я слышу, как кто-то нашептывает мое имя. Возможно, это всего лишь шорох песка, но я хочу верить в другое. Что это тот, о ком я не перестаю думать с того самого дня, как мы встретились в гостинице «Гранд Палас». Что это именно он зовет меня по имени, хотя сам об этом даже не догадывается.

Скорее всего, он думает, что я забыл о нем и совсем не думаю о том, что совершил преступление из-за ужасной череды обстоятельств, которые привели в конечном результате к событиям на «желтой улице», возле его дома.

На самом деле, вина за содеянное сжирает меня. Это чувство мешает дышать. Я не могу думать. Я не могу спать. Я знаю, что умираю. С каждым днем вина все больше заволакивает солнце, и наступает тьма. Он, как и все, тоже думает, что мне все сошло с рук, и не догадывается о том, что внутри я весь изъеден трупными червями. Но он был первым, кто, заглянув в мои глаза, увидел в них безумие. Ему стало жалко меня.

Я должен был смотреть в этот темный лес за окном в полном одиночестве собственного исступления, но я забрал его отца, и теперь мы оба тонем в илистой почве, в которую вросли многовековые деревья. Я замуровал его в мире своих кошмаров. Теперь он вынужден смотреть на то же, что и я. На то, как ярким ореолом по контуру солнечного диска проступает тоненькая полоска темноты, и с каждым взмахом ресниц она становится все шире, превращая солнце в черное пятно. Словно проказа, это солнце медленно пожирает паразит, и скоро оно перестанет излучать привычный свет, все больше превращаясь в разноцветные фракталы. В этом хаотичном множестве самоподобия мир либо умрет, либо возродится. Но прежним он уже не будет никогда.