Читать «Времена го(ро)да» онлайн - страница 10

Когда же, кричит по вечерам, придет настоящий день? Где устроить рандеву русскому человеку? Проснется ли, наконец, Вера Павловна?! Не начало ли перемены?

А Салтыков уж несколько лет обретается в Публичной библиотеке. Все выписывает на карточки, кто делает запросы на его сочинения. Неплохое, конечно, времяпрепровождение, но здесь, в писательской слободке, получше было. Все ж таки со своими. Но с такими перестановками не поспоришь, тут мы люди подневольные. Смена власти, дуновение политического ветра, и нас сносит по карте родного города с места на место, из центра на окраины, а кого и вовсе за пределы — во мрак забвения.

Владимир

Маяковский, тот появился в этом районе последним. Он вернулся на Надеждинскую улицу в 1936-м и явился знакомиться с Жуковским, одетый в полосатую желто-черную кофту. Прибавьте к этому оглушительный бас, мощный лоб, слишком коротко остриженные волосы — и поймете, почему Василий Андреевич в первый момент опешил. Слава богу, он сдержал свой порыв отчитать наглеца — тот был слишком накоротке с новой властью, а порядки тогда были крутые, вмиг бы лишили старика центральной прописки, а заодно выкинули из школьной программы.

Теперь же, когда поэты по-приятельски встречаются выпить по паре пива в баре клуба «Ливерпуль» (если место встречи выбирает Маяковский) или по чашке кофе в «Бальзаке» (если выбирает Жуковский), то любят, посмеиваясь, пересказывать друг другу ту встречу. Как Маяковский подошел, остановился на углу, и рыкнул во всю мощь своей глотки:

Фонари вот так же врезаны были в середину улицы. Дома похожи. Вот так же, из ниши, Головы кобыльей вылеп. — Прохожий! Это улица Жуковского?

И захохотал. И сразу, взахлеб, начал рассказывать Жуковскому, что стоял солнечный июль, когда он впервые встретил ее, Лилю, Лилечку. Брики тогда жили в доходном доме Брискорна, в верхнем этаже флигеля, квартира 42, в трех комнатах, соединенных узким рукавом коридора. В этой квартире он читал им свою поэму про тринадцатого апостола.

Поэму потом на деньги лилиного мужа издали в оранжевой мягкой обложке. Продажи были не очень, но все друзья зачитывались и от руки вписывали в свои экземпляры вымаранные цензурою строки.

Маяковский быстренько нашел комнату поближе к Лиле — в конце Надеждинской улицы. Квартира принадлежала какой-то стенографистке, фамилия выпала из головы — на доме сейчас мемориальная доска, но и там она не упомянута. Последний этаж, в комнате было два окна, остальное неважно. Важно было, как Надеждинской улицей он бегал к Брикам, стараясь не попадаться на глаза к военным патрулям (его все-таки призвали на службу).

Сам вид этой улицы, ее ровное течение, ритм дорожного движения, выражение витрин, физиономии домов, чередование оконных проемов и балконных выступов, питали его надежды, разгоняли сомнения или, напротив, сгущали страхи.