Читать «Враг Рима» онлайн - страница 299

Они с нетерпением поглядели на Ганнона.

Перед мысленным взглядом юноши внезапно появился образ улыбающейся Аврелии, и он смутился. Но прошло не больше мгновения, и он грубо отпихнул эту мысль подальше. О чем он думает? Аврелия — враг. Как и ее брат и отец. Ганнон не мог заставить себя искренне пожелать им зла, но друзьями они тоже быть не могут. Как такое возможно теперь, после того, что произошло здесь сегодня? Ганнон решил больше никогда не вспоминать о них. Только так он сможет с этим справиться.

— Кровью! — рыкнул он, подымая руку и берясь за руки братьев.

Они обменялись яростными хищными улыбками, словно волки.

Такие вот мы, с гордостью подумал Ганнон. Волки Карфагена, явившиеся, чтобы загнать и растерзать жирных овец Рима, пасущихся в их полях. Пусть селяне Италии дрожат, лежа в постелях, ибо мы не оставим нетронутым ни единого уголка их земли.

Главным в обрывочных воспоминаниях Квинта о дороге к Плацентии был ужасающий холод. Ветер все так же дул с севера мощными порывами, грозящими сбросить неосторожного всадника с коня. Хотя этого и не случилось, холод пронизывал Квинта насквозь, несмотря на тунику и теплый плащ. Сначала ему было тепло от азарта погони, потом — от страха, заставлявшего бешено биться сердце. А теперь пропотевшая одежда, казалось, оледенела. То же чувствовали и все остальные, поэтому, стиснув зубы, чтобы меньше стучали от холода, они продвигались дальше. После всего случившегося никто не хотел нарушать гробового молчания.

Потерявшиеся каждый в своем мирке отчаяния, двадцать кавалеристов, которых собрал Фабриций, не раздумывая направили своих коней туда, куда было приказано. Ссутулившись, запахнувшись в плащи, дрожа от холода, они являли собой жалкое зрелище. Как будто все и так знают, что войско Ганнибала одержало победу. На самом деле нет, подумал Квинт. Когда они сбежали, битва была в самом разгаре. Однако сложно было представить себе, что легионы Лонга смогут добиться победы с оголенными флангами.

Квинт чувствовал себя трусом, но его страх потихоньку ослаб, и он почувствовал себя в силах снова вступить в спор с отцом. Раз за разом пришпоривая пятками лошадь, он пытался поравняться с ним во главе их маленькой колонны.

Фабриций не был в настроении разговаривать.

— Заткнись, — рыкнул он, когда Квинт предложил повернуть назад. — Что ты знаешь о тактике?

Через некоторое время юноша совершил новую попытку. На этот раз Фабриций вступил в разговор.

— Когда кавалерия рассеяна и отступила, не бывает, чтобы она собралась с силами и вернулась в бой. Ты сам там был! Видел, как они все бежали, как я изо всех сил старался вывести как можно больше людей из боя. Неужели ты думаешь, что на ночь глядя, в такую погоду, они развернутся и снова пойдут навстречу галлам и иберийцам?

Он гневно взглянул на сына, и тот покачал головой.

— А тогда чего ты от нас хочешь? Совершить самоубийство, ринувшись на врага в одиночку? Какой в этом смысл, будь он проклят? И не говори мне ничего про «умереть с честью». Нет никакой чести умереть дураком!