Читать «Восхождение. Кромвель» онлайн - страница 117

О намерении представителей нации тотчас было доложено королю. В шесть часов утра король собрал Государственный совет. Совет единодушно постановил немедленно распустить и этот парламент, причём впоследствии утверждали, что постановление было принято исключительно по настоянию Томаса Уентворта графа Страффорда. Не успели депутаты пятого мая 1640 года собраться на заседания и открыть желанные прения, как им было объявлено, что парламент распущен. Его малоплодотворная деятельность продолжалась чуть более трёх недель. По этой причине он был прозван Коротким.

Спустя час Эдуард Хайд, будущий лорд Кларендон, тридцати двух лет, из Дейтона, встретил случайно Оливера Сент-Джона. Жизнерадостный Хайд был печален. Напротив, всегда меланхоличный, угрюмый Сент-Джон был весел и оживлён. Он спросил печального Хайда, что так сильно угнетает его. Хайд ответил с упрёком:

— То же, что и многих честных людей: ведь распущен столь мудрый парламент, от которого все мы ждали помощи в нашем горестном положении.

Оливер Сент-Джон неожиданно рассмеялся:

— Полно! Прежде чем делам пойти хорошо, они должны идти всё хуже и хуже. Этот парламент никогда не сделал бы того, что должно.

К вечеру беспокойство охватило и короля. Он начал раскаиваться, говорил своим приближённым, что ему в ложном свете донесли о намерениях парламентариев и что Генрих Вен никогда не получал от него полномочий говорить в палате общин от его имени.

Шестого мая по Лондону прокатилась волна возмущения. Толпа, состоявшая из подмастерьев и того безработного люда, который, копя злобу на всё и на всех, ютился в трущобах предместий, бросилась в Ламбет, к дворцу архиепископа Лода, пыталась поджечь его и захватить самого «Уильяма Лиса», как именовали его оскорблённые пуритане. Архиепископ бежал в Уайт-холл. Рассерженная неудачей толпа повернула назад и ворвалась в собор святого Павла, прямо на заседание комиссии церковного суда, и приступила к перетрусившим судьям с грозными криками:

— Долой епископов! Долой церковные суды!

Толпу отогнали, под видом зачинщиков арестовали первых попавших под руку крикунов и препроводили в тюрьму. Казалось, с возмущением было покончено, однако король был испуган. Он пригласил в свой кабинет самых доверенных лиц и с обречённым видом вопрошал, нельзя ли как-нибудь отменить столь поспешный роспуск парламента и возвратить депутатов в Вестминстер. Ему отвечали, что этого сделать нельзя. Карл вдруг изменился, точно вспомнив, что он абсолютный монарх, и стал действовать с удвоенной безоглядностью.