Читать «Воспоминания о семьях Плоткиных и Эйзлер» онлайн - страница 14

Есть фотография семьи Эйзлер еще полтавской жизни: отец, мать семьи Эйзлер и их дети: Лиза, Абрам, Мария, Паша (Путя), Яша.

Семья Эйзлер — слева направо: тетя Паша, бабушка Ольга, моя мама Мирьям, дедушка Хаим, дядя Абраша, тетя Лиза, дядя Яша

История брата Ольги Яковлевны (не помню его имени, но знаю, что девичья фамилия Ольги Яковлевны Марьенфельд, возможно, и его фамилия такая же). Во время начала строительства Транссибирской дороги он нанялся подрядчиком на подвозку щебня для железнодорожной насыпи. Затем круг его деятельности расширился, и в конце концов он стал подрядчиком большого участка дороги, что и было путем к накоплению состояния. В конечном счете он стал купцом первой гильдии, и это давало возможность жить в Санкт-Петербурге. На свободные деньги он построил в Санкт-Петербурге доходный дом. Дом и сейчас выглядит весьма солидно — на углу Таврической ул. и ул. Кирочной. Вот в этом доме он поселил семью Эйзлеров, выделив им квартиру.

Моя мать

Мария (МИРЬЯМ) Ефимовна Плоткина (Эйзлер)

Моя мать — четвертый ребенок в семье Эйзлер — в отличие от своих сестры и брата Лизы и Абраши не была активной в жизни. Она имела начальное образование и, по ее рассказам, не была прилежной ученицей. Однако любила заниматься музыкой. Это, вероятно, культивировалось в семье Эйзлер. Все дети играли на фортепиано. Я помню, что ее заботой был дом и дети. В особенности опекала она меня, так как я был слабеньким, худеньким ребенком. Она переживала, что я плохо ем, и часто болею ангиной и простудой. Помню, что, когда надо было записывать меня в школу, а мне было 7,5 лет, она сказала, что такому слабенькому ребенку лучше еще годик посидеть дома, а учеба подождет, и я пошел в первый класс в 8,5 лет.

Мама никогда не работала, так как считала, что жена доктора не должна работать. Нужно признать, что мама, как и её братья Лева и Яша, не были трудоголиками. Естественно, она вела все хозяйство в доме. Свободное времяпрепровождение она отдавала чтению. В особенности она любила Гоголя, и когда я был маленький, она читала мне вслух «Сорочинскую ярмарку», а мне это было совсем неинтересно. Вероятно, у нее была ностальгия по украинской жизни. Когда приходила к нам соседка-украинка Вера Григорьевна, они пели украинские песни. Кстати, когда умерла мама, Вера Григорьевна каждый день приходила, интересовалась, накормлен ли я, здоров ли, не надо ли что-нибудь починить в одежде, и т. д. И даже когда у нас в доме поселилась женщина для обслуживания семьи, Ольга Ивановна, Вера Григорьевна все равно беспокоилась обо мне.

Мама любила хорошо одеваться, не часто, но заказывала какую-нибудь выходную одежду в ателье на Невском проспекте, которое в народе называли «Смерть мужьям». С мамой я часто ходил на дневные спектакли в Малый оперный театр, где работала ее сестра Лиза и муж Лизы Костя. С детства я наслушался много опер и, должен сказать, на всю жизнь полюбил оперное искусство. Мама не баловала меня игрушками, но покупала мне много детских книжек, даже таких, как «Рассказ о великих планах» (про пятилетку). Много было стихов. Помню стихи: