Читать «Воспоминания о семьях Плоткиных и Эйзлер» онлайн - страница 16

Но случилось то, что должно было случиться. Костя увлекся молодой певицей и развелся. Когда началась Отечественная война, тетя Лиза переехала в Горький (Нижний Новгород). Туда же отправил из Ленинграда дядя Абраша Бубочку и Машу. В Горьком жила мать Бубочки. После развода с дядей Абрашей мать Бубочки, Нина Алексеевна, вышла замуж за Агитова, главного конструктора Горьковского автомобильного завода. Он был главным конструктором по грузовым автомобилям. Он был человек чудаковатый и замкнутый. Его конец был трагичен: в 1942 году, в разгар войны, он повесился дома. И обнаружила его Маша, открыв платяной шкаф.

Интересно, что, когда я учился в Ленинградском электротехническом институте (ЛЭТИ), там на кафедре начертательной геометрии преподавал Агитов, как я потом узнал, сын горьковского Агитова от первого брака. И вот иллюстрация к наследственности: молодой Агитов покончил жизнь самоубийством в 1948 году, перерезав себе вены в парадной дома на площажи Льва Толстого.

В Горьком Бубочка поступила в зубоврачебную школу, где познакомилась с беженцем из Львова, Сашей Новаковским, вышла за него замуж и, когда Сталин разрешил беженцам вернуться в Польшу (а Львов до войны был польским городом), а Саша имел польское подданство, Бубочка с Сашей уехали в Польшу, в Варшаву, а оттуда в 1948 году, через Карпаты, нелегально перебрались в Австрию.

После окончания войны тетя Лиза с Машей переехали в Москву, где жил и работал дядя Абраша, отец Маши. Его жена, мать Маши, была расстреляна в 1942 или 1943 году в Ленинграде за спекуляцию спиртом, который доставал дядя Абраша. В Москве тетя Лиза преподавала в Гнесинском училище (была концертмейстером) и была востребована в семьях как преподаватель музыки для детей. Умерла тетя Лиза в почтенном возрасте (90+). Когда мы уезжали в Израиль, и мы с Надей приехали к Лизе и Абраше прощаться, то тетя Лиза, уже 90-летней старушкой, негнущимися пальцами играла нам Шопена.

Дядя Абраша

Абрам Ефимович Эйзлер

Дядя Абраша был третьим ребенком в семье Эйзлер. По-моему, он был самым полноценным и разносторонне способным ребенком в этой семье.

Когда после смерти отца семья Эйзлеров переехала в Петроград и дядя поступил в Технологический институт, он быстро освоился со столичной жизнью. Однажды, уже после войны, я поехал с каким-то поручением к друзьям дяди Абраши по фамилии Шафир. Он был адвокатом, а его жена Раиса Семеновна занималась художественными поделками. В частности, делала росписи по шелку и обтягивала им абажуры. Помню, один такой был в нашем доме.

Так вот, Раиса Семеновна тогда мне рассказала, что в студенческие годы дядя Абраша был душой компании столичной молодежи, которую некогда назвали бы «золотой». И он имел прозвище «еврейский гусар». Он был очень остроумен, довольно красив и элегантен в отношении с женщинами. И даже в зрелые годы был лавеласом.

По окончании института дядя Абраша работал на пороховых заводах, и, хотя шла война, его в армию не призвали. Во время НЭПа дядя Абраша и его брат Лева (о нем ниже) организовали частное предприятие по производству гуталина. Этот заводик помещался во флигеле (бывшая каретная) во дворе дома на Кирочной (рядом с построенным кинотеатром Спартак). Когда НЭП прикрыли, дядю Абрашу и дядю Леву арестовали, и следователи требовали сдать драгоценности для возможного освобождения. Они, конечно, сдали, и их выпустили.