Читать «Воспоминания дипломата. 1893-1922» онлайн - страница 165

Испанцам, совершенно нетерпимым в религиозном отношении, конечно, особенно трудно справляться с задачей умиротворения Марокко. Мне пришлось слышать разговор между капитаном пароходика, поддерживающего сообщение между Гибралтаром и Танжером, и пассажиром-арабом. Капитан старался доказать арабу, что испанцы являются весьма благожелательными правителями Марокко и терпимо относятся к магометанской религии. На это араб задал лишь один вопрос: почему же во всей Испании нет ни одной мечети? Действительно, после изгнания мавров в Испании нет не только ни одной мечети, но даже синагоги или вообще храма некатолического культа. На католическом кладбище не может быть похоронен ни один иноверец. Правда, в Мадриде существуют две капеллы - лютеранская и английская при германском и английском посольствах, но первая из них, хотя и выходит на улицу, не украшена крестом, а вторая запрятана в глубине двора посольства. Как мне рассказал английский посол, она была перестроена из здания бывшей конюшни.

Из Танжера я проехал через Гибралтар в Кадис. Наше штатное консульство там было уже закрыто, и обязанности консула исполнял нештатный вице-консул. За последние годы после потери Испанией ее американских колоний движение судов в Кадисском порту крайне уменьшилось. Для Северной и Средней Европы имеют значение такие североиспанские порты, как Виго и Бильбао (туда шел вместе с норвежским и наш финляндский лес), а для средиземноморских стран - Барселона. Как и многие другие испанские города, Кадис представляет собой живописную декорацию в стиле былого испанского величия. Особенно живописна размываемая Атлантическим океаном крепость, построенная на морском берегу из желтого камня.

В Мадриде я застал мало перемен. Если таковые и были, то лишь в смысле постоянного сгущения военной атмосферы и усиления пропаганды, поддерживаемой двумя воюющими коалициями. Союзные дипломаты совершенно отгородились не только от представителей центральных держав, но и от значительной части испанского общества, проявлявшего германофильские тенденции. В этом отношении весьма характерным является замечание короля, сказанное одному из союзных журналистов: "В Испании за союзников лишь я да "сволочь"" (под последним понятием Альфонс XIII, по-видимому, подразумевал настроенное социалистически и нелюбимое им рабочее население Барселоны и других портовых городов). Как бы то ни было в остававшейся нейтральной Испании все более чувствовалось воздействие ближайших соседей - союзников: французов, англичан, а вскоре затем итальянцев и даже португальцев, вступивших в ряды союзников последними. К тому же население Испании, плохо знающее иностранцев, которых в общем недолюбливает, питает особую ненависть к французам и англичанам. В Северной Испании всякий иностранец называется "францез", а на юге - "инглез".