Читать «Вопреки. Том 2» онлайн - страница 82

«…Сомнение — есть свобода. Свобода — есть бесконечность, высшее знание. Сомнение зародилось у высшего существа, низвергнутого из Священного мира. То существо посеяло смуту в сознании других, что вкусили запретный плод, и так было совершено знаменитое Грехопадение, но суть его иная, нежели описано в людских библиях, суть в расширении сознания, в обретении свободы…»

— Никого не напоминает? — спросил Блэквелл.

— Что за намёки?

— Да какие намёки!? Как будто про тебя писали!

— Про меня!?

— Твой фанат про тебя, либо сама ты. Одна даже фраза «сомнение — есть свобода»!

— Роковое совпадение…

— Ты стремишься к свободе — это раз, я изгнал тебя из Сакраля — два, ты постоянно действуешь самостоятельно, сомневаешься, рождаешь сомнения в других — это три и четыре! Колдуешь без кольца, что уже само по себе выход за рамки…

— Притянуто за уши… — она сказала это тихо и прижалась к нему, — Тогда уж скажу защиту того, о ком на самом деле речь: он был любящим сыном многодетного занятого отца, но просто возгордился. Он любил Бога, просто был сложным ребёнком, которому не хватило внимания.

— Он упал на дно.

— Он упал туда в стремлении быть замеченным. Но это конечно не искупает его вины, не спорю. Человека определяет выбор.

— Подожди… тебе мало внимания?

— Кто сказал?

— Ты.

— Я ведь говорила не про себя, а про Сатану!

— Ну вот и я думаю, что не сходится! Тем более, я и так провожу с тобой столько времени, что перебор!

— Не путайте то внимание, о котором шла речь, с временем, что вы тратите на похоть, — сказала Алиса недовольно, а Винсент засмеялся, — Если бы у вас были дети, вы бы понимали о чём речь.

Блэквелл сглотнул комок, который вдруг появился в его горле. У него не могло быть детей, ведь он Примаг, а магия слишком жестока к таким как он. Когда Винсент заговорил, его голос прозвучал шутливо:

— Хочешь, чтобы я взял над тобой опеку?

— Вряд ли мне понравится. У вас неуёмная жажда играть в игры, плюс с детства проблемы с женским полом, нереализованное желание иметь если не мать, то хотя бы сестру. Вы, по сути, не знаете, что делать с женщинами, хотя в физическом аспекте воздействия на мой пол наверняка себя реализовали. Вы бы играли с дочерью, как с куклой: переодевали, покупали пони табунами, оберегали и растили в тепличном режиме. Ваша дочь скорее всего, воспитываясь только вами, была бы пышкой с розовым бантом на шоколадных волосах и пончиком за щекой.

— Читаешь меня? Неужели всё так запущено?

— Нет, при условии наличия адекватной матери, которая будет брать на свои плечи долю того нездорового внимания, что вы припасли для своего ребёнка. Продолжая вашу фантазию, скажу: я вам не по зубам. Я бы сбежала из дома, я сложный ребёнок.

— Ты не сложный ребёнок. Особенный, но не сложный. Вот раб — да, пиздец полный!

Алиса улыбнулась с закрытыми глазами и спросила:

— Вы ведь не зря взяли именно эту книгу?

— Верно. Здесь описание твоей метки:

«…Сигил Люцифера, так зовётся сей знак. Несущий Свет, сын Божий был прекраснейшим из всех детей и обладал мудростью, затмевающей мудрость прочих. Знак той силы — есть метка способного мага, великого воина, мудреца, красноречивого и свободомыслящего. Люцифер — прародитель демонов, создатель их…»