Читать «Возвращение из Трапезунда (Река Хронос - 3)» онлайн - страница 99

***

На следующее утро в башню заявились два солдата. Их привел пожилой фельдфебель из комендатуры и сказал, что они будут стеречь раскопки от злоумышленников. Солдаты были рады такому занятию. Они уселись в тени, подальше от пыли, которую поднимали землекопы. Землекопов тоже стало больше, и Андрею приходилось быть внимательным - в рвении, более показном, чем истинном, греки готовы были уничтожить все, что встречалось на пути - они ждали великого клада - весь город знал о кладе, который вот-вот найдут русские. Солдатам приходилось отгонять зевак.

Андрей увлекся работой настолько, что возвращался в гостиницу поздно, усталый, вымотанный, почерневший от солнца и посеревший. от пыли. Он всегда старался пройти мимо дверей "Луксора" - один раз увидел в дверях Русико, которая стояла там в халате, куря большую трубку. Она помахала Андрею сказала:

- Зайди, мастика выпей.

- Видишь, какой я пыльный, - сказал Андрей.

- Будешь чистый, приходи, - сказала Русико - она двинула ногой, полы халата разошлись, и стало видно ее крепкое колено. - Я сама тебя любить буду.

И засмеялась.

Раза два в те дни заходил Иван Иванович. Ему тоже было некогда, Успенский гнал работу, заставлял крестьянского сына снимать копии с фресок и протирки с надписей. А Ивану надо было думать о покупке имения.

- Ты заблуждаешься, - говорил он, попыхивая слишком душистым табаком, если полагаешь, что турки из банды Гюндюза простят тебе смерть вожака. Я бы за твою жизнь и гроша ломаного теперь не дал.

- Но я же его не убивал! Я хотел только спасти Аспасию!

- Аспасию или полковника Баренца или даже ветеринара Метелкина - какая разница! В результате твоего действия погиб Гюндюз - большой человек, глава семьи.

- Я не ожидал от тебя дифирамбов в этот адрес.

- А я отдаю человеку должное, - отвечал Иван Иванович. - Мне приходилось с ним сталкиваться. Тебе тоже. И мы оба живы. А он, подарив тебе жизнь, - мертв.

- Он ничего мне не дарил. Если кто-то и дарил, то мой крымский приятель Керимов. Если бы Гюндюзу было выгоднее меня убить, он бы убил.

- Ты говоришь о том, что могло быть, я - о том, что произошло. И мне твоя жизнь дороже жизни всех турок, вместе взятых, потому что ты приятный человек и христианин. Потому я и пытаюсь вдолбить в твою круглую головку, что на тебя открыта охота!

- Я думаю, что здесь все охотятся друг за другом.

- Будь осторожен, Андрюша, умоляю тебя.

Андрею было неприятно, что Иван Иванович так с ним говорит - в его словах была снисходительность аскета к юному распутнику, могущем заразиться дурной болезнью, тогда как аскет знает - он-то в безопасности!

Может, поэтому Андрей не стал ему говорить, что вечером в тот же день, когда погиб Гюндюз, негоциант Саркисьянц подстерег Андрея в вестибюле гостиницы и показал ему двух квадратных греков с небритыми подбородками. Эти люди теперь стерегли Андрея - он встречал их в самых неожиданных местах - то один из них оказывался с ним за одним столиком в кофейне, то другой почему-то усаживался в ряд с чистильщиками сапог, но забывал взять с собой щетки. Вот и сейчас - пока Иван Иванович читал свои предостережения, Спиро тот, кто повыше (Коста - тот, кто пониже), изображал одного из землекопов он единственный из них не снял рубашки - и Андрей знал почему - под рубашкой прямо на голом теле была портупея с небольшим пистолетом. Андрею льстило обладание собственными телохранителями и понимание того, что об этом знают все, кому нужно в городе. Это был жест, сделанный Аспасией, и Сурен сказал о нем: