Читать «Военная разведка России от Рюрика до Николая II. Книга I» онлайн - страница 163

В своих воспоминаниях А.А. Свечин, рассказывает об организации разведки охотничьими командами (команды пеших и конных разведчиков при полках и батальонах). Отмечая добросовестное отношение к делу разведки самих исполнителей, Свечин замечает, что “в общем разведка велась крайне неумело”.

“Особенно неопытны и неумелы, — по его словам, — были не младшие начальники-исполнители, а высшие, руководившие разведкой Крайне робкое в серьезных действиях, наше управление в организации разведки отличалось и большой смелостью, и непрактичностью. Разведочные команды получали странные задачи. Обследованием фронта противника не довольствовались; стремились войсковыми частями обследовать тыл противника, расположение его главных сил, открыть планы и намерения врага. Как сквозь сито, гнали через неприятельские аванпосты наши охотничьи команды. Из полков выбирались лучшие нижние чины, лучшие офицеры; им давались самые туманные инструкции; собранные команды угонялись за 100 верст на гибель, тем более верную, чем отважнее были офицеры. Сотни пропавших без вести оплачивали совершенно не стоящие сведения, принесенные одним удачником. В июне 1904 года это преступное уничтожение лучших сил Восточного отряда достигло самого большого напряжения... Примерно около 8 июня была выслана масса команд охотников — от всего Восточного отряда свыше 10 команд; никто не возвратился. В безрезультатных охотничьих предприятиях было загублено не менее 15% офицеров отряда и 10% солдат... В этих разведочных делах мы теряли не только лучших людей Восточного отряда, мы теряли веру в себя, мы постепенно приучили всех к неудачам, постепенно разучивались одерживать победы.”.

Нередко войсковыми разведчиками становились добровольцы из числа нижних чипов. Широкую известность в России приобрел случай произошедший с Василием Рябовым. Разъезд 3-й сотни 1-го Оренбургского казачьего полка доставил однажды письмо, положенное на видном месте. Около письма была найдена также записка на китайском языке, в которой было сказано, что китайцы не должны уничтожать этого письма, адресованного русским. Оно было написано на русском языке. Вот его подлинный текст: “Запасный солдат Василий Рябов, 33 лет, из охотничьей команды 284-го пехотного Чембарского полка, уроженец Пензенской губернии. Пензенского уезда, села Лебедевки, одетый как китайский крестьянин, 27 сентября сего года был пойман нашими солдатами в пределах передовой линии. По его устному показанию выяснялось, что он, по изъявленному им желанию, был послан к нам для разведывания о местоположениях и действиях нашей армии и пробрался в пашу цепь 27 (по русскому стилю 14) сентября через Янтай, по юго-восточно-иу направлению. После рассмотрения дела ; установленным порядком Рябов приговорен к смертной казни. 1 Последняя была совершена 30 сентября (по русскому стилю; 17 сентября) ружейным выстрелом. Доводя об этом событии до сведения русской армии, наша армия не может не высказать наше искреннейшее пожелание уважаемой армии, чтобы последняя побольше воспитывала таких истинно прекрасных, достойных полного уважения воинов, как означенный рядовой Рябов. На вопрос, не имеет ли что высказать перед смертью, он ответил: “готов умереть за царя, за отечество, за веру”. На предложение:мы вполне входим в твое положение, обещаем постараться, чтобы ты так храбро и твердо шел на подвиг смерти за “царя и отечество” притом, если есть что передать им от тебя, пусть будет сказано, — он ответил “покорнейше благодарю, передайте, что было...” и не мог удержаться от слез. Перекрестившись, помолился долго в четыре стороны света, с коленопреклонениями, и сам вполне спокойно стал на свое место... Присутствовавшие не могли удержаться от горячих слез. Сочувствие этому искренно храброму, преисполненному чувства своего долга, примерному солдату достигло высшего предела”. Подписано: “С почтением, капитан штаба японской армии”.