Читать «Влюбленный Вольтер» онлайн - страница 76

Из-за “Основ физики” разгорелась одна из тех бесконечных баталий, в которые так часто ввязывались си- рейские философы. Учитель Кениг, покинувший их после курьезной сцены на большой дороге, оповестил весь Париж, что вышеназванная книга является изложением уроков, преподанных им мадам дю Шатле. Услышав об этом, Эмилия возразила, что его нанимали толковать ей алгебру, а не метафизику. Верно, ответил Кениг, и он действительно начал с алгебры. Но в конце каждого урока мадам дю Шатле доводила его до умопомрачения, самодовольно бросая: “И только? Это же очевидно”. Однажды он был так уязвлен, что предложил преподать ей истины столь же важные, но не имеющие никакого отношения к очевидности, иными словами метафизику. В ответ она разразилась резким саркастическим хохотом. Однако сказала, что, если он очень хочет, то может попробовать ее заинтересовать, и он так в этом преуспел, что книга маркизы стала собранием его уроков.

Мадам дю Шатле, естественно, взбеленилась. Она и в самой книге, и в письме к Мопертюи говорила о помо щи, оказанной ей Кенигом, но смешно предполагать, что это не ее собственная работа. Основная часть труда была написана тогда, когда она даже не подозревала о существовании Кенига. Эмилия втянула в диспут Академию наук, призвав Мерана, ее генерального секретаря, публично заявить, что она излагала ему свои лейб- ницианские взгляды за год до приезда Кенига в Сире. Меран ушел от прямого ответа. Это было некрасиво, потому что все ученые знали, что мадам дю Шатле достаточно просвещена, чтобы сочинить такую книгу. Вероятно, они охотнее поддержали бы ее, не будь она женщиной. Парижское общество и научный мир несколько месяцев жили этим диспутом. Вольтер старался по возможности держаться в стороне. Он не хотел никаких трений с Академией наук. Считая метафизические умствования пустой тратой времени, Вольтер не собирался волноваться из-за дискуссии. Главным для него было — вернуть Эмилию к Ньютону.

Вольтер — господину Фокнеру

2 марта 1740 года, получено 1 августа (по-английски)

“Дорогой сэр, беру на себя смелость послать вам свои старые безделки, ибо мне покамест более нечем вас подарить. Я теперь в Брюсселе с той же госпожой дю Шатле, которая помешала мне, тому несколько лет, нанести вам визит в Константинополь и с которой я, по всему вероятию, проживу большую часть жизни, коль скоро в эти десять лет я с ней не расстался. Нынче она в хлопотах по проклятой тяжбе, которая у нее идет в Брюсселе. Мы покинули приятнейший деревенский уголок, дабы вопиять о правосудии в пещере фламандского крючкотворства. Голландский барон, взявшийся доставить вам этот сверток с французскими небылицами, — это один из тех благородных игроков, которых император отправляет в Турцию представлять величие Римской империи перед верховной мусульманской властью.