Читать «Влас Дорошевич. Судьба фельетониста» онлайн - страница 360

Семен Владимирович Букчин

Блестящий министр финансов, буквально преобразовавший экономику России, Витте не оправдал политических надежд, но, настаивает Дорошевич, «мы должны были танцевать с графом Витте, потому что больше не с кем было в эту минуту танцевать», потому что «в административных кругах» не было «другого человека, более европейца. Более умом своим понимающего требования времени и яснее в глубине души отдающего себе отчет в том, что губит Россию». И разве нет вины общества? Разве не сошло оно с ума, когда «отворили железные заржавевшие запоры»? Не стало требовать от Витте «невозможного», в том числе освобождения убийц его предшественников Сипягина и Плеве? «Было много восторга и мало деловитости». И вот уже Витте не тот, «он сердится все сильнее и сильнее». И как ужасна статистика всего за один месяц, с 25 декабря 1905 года по 25 января 1906 года: десятки закрытых газет и посаженных под арест редакторов, военное положение во множестве губерний, убитые, раненые, переполненные тюрьмы…

«Какой ореол!

И как в сиянии этого нового ореола потонула слабая полуулыбка первого русского „конституционного премьер-министра“.

Как говорят на нашем газетном языке:

— Из „Русских ведомостей“ человек перешел в „Московские“».

Об этом Дорошевич говорил и много позже, в середине 1910-х годов, в беседе с В. Н. Сперанским: «Витте же никогда ни в чем системы выдержать не мог, переодевался и перегримировывался много раз по мере надобности. Не могу без смеха вспомнить, как граф Сергей Юльевич ежегодно перед обновлением списка присутствующих членов Государственного Совета из опасения, что его за крамольное поведение на наступающую сессию вычеркнут, начинает говеть <…> Говеть только в смысле воздержания от интервью с либеральными журналистами. Как только опасность минует, Витте немедленно разговляется и дает для печати беседу очень вольнодумную. Жажда возвращения к власти у него теперь так нетерпелива и неразборчива, что он, конечно, не отказался бы и от должности обер-прокурора святейшего синода. И тогда поспешно надел бы на себя личину машкерадную в боссюэтовском вкусе. Будущий историк погибающего русского самодержавия будет иметь очень увлекательную задачу изобразить все эти изумительные превращения русского государственного калейдоскопа, пред которым бледнеют метаморфозы Овидия».

История с Витте нагляднейшим образом продемонстрировала суть российской внутренней политики, в которой, по словам Н. Эйдельмана, «складывались в равнодействующую запреты, страхи, успехи и неуспехи власти». Со времен Александра II «генеральный вопрос» не изменился: «Уступать или зажимать? Либерально или охранительно?.. Думали: не дать свободы опасно — как бы сдавленные пары не взорвали и котел и всю постройку. Но и дать опасно — а вдруг пары прорвутся в предложенную щель и все разметут».