Читать «Влас Дорошевич. Судьба фельетониста» онлайн - страница 362

Семен Владимирович Букчин

Ответом на вакханалию правой и черносотенной прессы стал памфлет «Человек от „Максима“». Это продолжение галереи, начатой еще в «России» фельетоном «Старый палач». Как и шесть лет назад в случае с Бурениным, когда был найден адекватный образ сахалинского палача, так и сейчас он нашел убийственную по точности сарказма характеристику другого нововременца К. А. Скальковского. «Человек от „Максима“». Этот завсегдатай специфически известного ресторана «с отдельными кабинетами», записной балетоман, автор пошловатого сочинения «О женщинах. Мысли старые и новые» и одновременно крупный чиновник Горного департамента, «государственный человек», «вопиет о крайней необходимости смертной казни <…> Эти слезные мольбы:

— Ради Бога! Стреляйте! Вешайте! Бейте насмерть! Только чтобы нам можно было продолжать сидеть с нашими фу-фу у „Максима“».

Примечательна концовка памфлета: «И г. Скальковского, свихнувшегося от ужаса с ума эротомана, в кровавом бреду вопиящего:

— Стреляй! Дави! Крови!

Стоит изучать, чтоб познакомиться с русской бюрократией.

Как исследуют помёт для того, чтобы узнать, чем больна лошадь».

Удары наносятся и по таким столпам право-черносотенной печати как В. П. Мещерский, В. А. Грингмут, издатель «Бессарабца» П. А. Крушеван, редактор «Русской земли» С. К. Глинка-Янчевский. Резко критическими фельетонами отметил Дорошевич стопятидесятилетний юбилей «Московских ведомостей», газеты, которая «размазывала каждое кровавое пятно <…> мерзостно ругалась над каждым светлым проявлением русской жизни» и которую соответственно поздравляют «эсаул Нагайка» и «патреот Двужилов». Черносотенцы не оставались в долгу. Тот же Глинка-Янчевский (кстати, работавший когда-то в «России» вместе с Власом, а теперь возглавивший выпускаемый Сувориным черносотенный листок), задетый фельетоном Дорошевича, выступил со статьей, в которой объявил, будто бы знаменитый фельетонист в петербургский период своей жизни «учитывал в банках векселя», а когда ему «в учете отказывали, принуждал к этому, показывая гранки с какими-то разоблачениями». В «Ответе на клевету» Дорошевич писал: «Единственная „финансовая операция“, к которой я прибегал, это, если у меня не было денег, я закладывал лишнее платье <…> Я всегда был далек от биржевого и банковского мира… Не литераторское это дело. А я всю жизнь свою был чистым литератором». Тогда же он объявил, что привлекает Глинку-Янчевского к судебной ответственности за клевету, поскольку «с такими господами не полемизируют». Но, вероятно, суд не состоялся, во всяком случае, о нем не сохранилось никаких сведений.