Читать «Весенняя пора» онлайн - страница 145

А мальчики увлеклись своей тайной игрой и не прислушивались к разговору взрослых.

— Сиди и не зыркай! — грубо прикрикнул вдруг Егордан на сына.

Егордан был человек тихого нрава, но изредка все же поругивал сыновей и сам потом вместе с ними печалился. В таких случаях он гладил загрустивших шалунов по головкам своей мозолистой и шершавой, как доска, ладонью и ласково при этом приговаривал:

— Я ведь не вас ругаю, а только шалости ваши. Что же, если вы иной раз лишнее себе позволяете…

Но непонятно было, почему он сейчас, в столь радостный день, так неожиданно вспылил. Никитка очень обиделся, даже кусок не шел ему в горло. Почесывая затылок, мальчик сидел с опущенной головой, искоса поглядывая на отца. Вот отец поднес рыбку ко рту, но вдруг уронил ее на землю, и из глаз его выкатились две крупные слезы. Блестя на солнце, они медленно поползли по щекам.

Этого Никитка уже не мог выдержать. Он вскочил на ноги, юркнул в шалаш и забился в уголок. Его душили подступающие к горлу слезы. Было непонятно: то ли он обиделся на отца, то ли жалел его.

Немного погодя Егордан подошел к шалашу и тихо позвал сына:

— Никита!..

Мальчик повел плечами, отвернулся и всхлипнул.

Отец подошел к нему, прижал его к своей широкой груди и дрожащим голосом зашептал:

— Никита! Ну, будет! Ну, довольно, миленький дружок мой!.. — Наконец ему удалось немного успокоить сына, и он ласково сказал: — Зачем же ты, милый, заришься на чужое масло? Нехорошо ведь быть завистливым…

А когда мальчик с негодованием отверг его подозрения, он смущенно добавил:

— Мне-то ведь показалось, что ты на чужое масло заришься. Тут я и подумал: «Неужто мой сын так всю жизнь и будет с завистью глядеть на чужое добро?!» Вот я и накричал на тебя с горя, ну и сам… и сам вдруг ослаб… Чернушка сдохла, Рыженького отняли… Дедушка с бабкой, мать и я всю жизнь мучились в батраках. Думали, может, вы хоть станете людьми. Где уж там! И вы такими же нищими растете. И Чернушка пропала, и Рыженький…

— Да пусть хоть все пропадет! — перебил его Никитка. — Пусть! Вот мы с Алексеем скоро вырастем…

— О, это уже слова настоящего мужчины! — радостно воскликнул Егордан. — А я, глупый человек, чуть не поддался горю…

Вышли они из шалаша не только примиренные, но и обнадеженные мечтой о будущем.

За три дня жизни в тайге они вдоволь поели свежей рыбы да еще заготовили значительный запас жареных и засушенных на барчу гальянов. Осматривать и переставлять верши Егордан ходил сам. Старик и мальчики оставались кухарить. А в свободное время Никитка читал хрестоматию для внеклассного чтения, которую он всюду таскал с собой, и рассказывал прочитанное Гавришу. Дед тоже не дремал. Он обнаружил поблизости тетеревиный ток, за два дня огородил там большой участок и расставил петли. А на третий день он уже принес двух красивых и воинственных косачей.

На четвертый день, рано утром, едва только сели за чай, неожиданно появился Дмитрий Эрдэлир.

Оказывается, за время их отсутствия власти объявили мобилизацию якутских мужчин в возрасте от восемнадцати до тридцати шести лет. Вот князь и послал его ночью в тайгу за Егорданом, хотя тому уже давно перевалило за сорок.