Читать «Венок Петрии» онлайн - страница 2

В рассказе «Оспа» теперь, осмысливая его в перспективе дальнейшего творческого пути автора, можно видеть как бы пробу пера для «Венка Петрии», ибо и там уже была сделана попытка воспроизведения живой, непосредственной, «корявой» речи героини, работницы трикотажной фабрики.

Из той же книги и «Лилика» — рассказ, который автор предисловия к сборнику «Последняя высота», представляя его читателям, назвал «кровоточащим». Горестная и мастерски нарисованная фигурка девочки из белградского предместья, дочери женщины, промышлявшей проституцией, напоминает о том, что к моменту выхода первой книги (1967), как сообщил автор в одном газетном интервью, он писал уже десять лет и успел пройти серьезную школу, в частности и суровый «класс» Достоевского.

Лилика — это Милица, чье имя так же неузнаваемо искажено ее верным другом — косноязычным мальчиком Пецей, как искажены и сама жизнь девочки, и многие ее представления о мире.

Жизнь повернулась к девочке самой грубой своей стороной, даже любовь знакома ей лишь в скотском проявлении. И просто больно читать, когда этот ребенок, чуть ли не с младенчества бывший свидетелем всего, что обычно скрыто от посторонних глаз, мимоходом замечает: «Теперь мне это совсем неинтересно. Я уже не маленькая». Поистине «кровоточит» этот неожиданный и беспощадный алогизм раннего и уродливого повзросления!

Но как же все-таки изначально богата человеческая душа, если, даже вконец обделенная судьбой и отовсюду вытесняемая, все-таки наивно тянется к свету, теплу и сама хочет кого-то одарить и утешить. Лилика заботится о своем друге Пеце, а когда ее собираются отдать в приют, девочка беспокоится за будущее своих кукол: «…я решила оставить их Пеце. Но он мужчина, на что ему куклы? Он бы совсем за ними не следил. А им это было бы обидно». (Курсив мой. — А. Т.) В этих словах — вся тоска ее собственной заброшенности.

В романе «Когда цвели тыквы», чье название как бы пародирует название одной книги прошлого века — романа М. Ускоковича «Когда цвели розы», перед читателем снова белградская окраина, разбитая семья, уличная компания. Юноша рассказчик рвется из нее, но его снова затягивает, пока наконец он не оказывается далеко в чужой стране, в эмиграции, где снова и снова перебирает пережитое, исповедуется в нем. Его речь — смесь уличного жаргона с профессиональными спортивными словечками.

В упомянутом выше интервью Драгослав Михаилович не без полемической заостренности сформулировал ту мысль, которая водила его пером в таких рассказах, как «Лилика», а позже — в романе «Когда цвели тыквы»: из осознания того, что ты грязен, можно черпать новые силы для того, чтобы стать чище.

Обдумывая эти слова, я вспоминаю, как Драгослав Михаилович «угостил» нас в Белграде спектаклем талантливого театра «Ателье-212» — «Мария» И. Бабеля. В этой пьесе старый военный размышляет: «…должно же у вас, господа офицеры, хватить мужества посмотреть на карту, узнать, с какого фланга вы обойдены, где и почему нанесено вам поражение… Держать глаза открытыми — мое право, и я не отказываюсь от него». Многое в речах бабелевского героя наивно, но в этом рассуждении — великая мудрость!