Читать «Великий тайфун» онлайн - страница 5
Павел Алексеевич Сычев
* * *
За творческой работой П. Сычева с интересом и вниманием следили тысячи советских читателей, и в первую очередь читатели-дальневосточники, которые с особым, понятным волнением знакомились с книгами, посвященными их краю.
«Страстный певец Приморья» — так справедливо и достойно оценили дальневосточные писатели творческую деятельность П. А. Сычева, внесшего свой художественный вклад в сокровищницу литературы о Дальнем Востоке.
Он мощным словом
Повел нас всех к истокам новым.
Он нам сказал: — Чтоб кончить муки,
Берите все в рабочьи руки.
Для вас спасенья больше нет —
Как ваша власть и ваш Совет…
Сергей Есенин
ПОВОРОТ ИСТОРИИ
ПОД КРЫШЕЙ СЕРАФИМЫ ПЕТРОВНЫ
Ночью завыл ветер. Он дул с моря, врывался в улицы Рабочей слободки, спрятавшейся за горой, остервенело рыскал по темным дворам, открывал калитки и сердито хлопал ими.
Избушка Серафимы Петровны вздрагивала под лобовыми ударами ветра. Лист железа на крыше, плохо прибитый, нудно скрипел, будто кто-то силился оторвать его.
Виктор Заречный проснулся. Проснулась и Женя. Они спали на полу. Серафима Петровна постелила им перину в передней комнате, которая служила ей «гостиной». Сбоку стоял венский диванчик, а в головах — швейная ножная машинка. «Гостиная» была так мала, что в ней можно было положить еще только одного человека — у порога двери, которая вела в кухню.
— Не спишь? — прошептала Женя. — Какой ужасный ветер!
— Должно быть, тайфун, — шепотом отозвался Виктор.
Серафима Петровна тоже, кажется, не спала у себя за дощатой, оклеенной обоями перегородкой.
Виктор оглядел в темноте комнату.
«Как убого! — подумал он. — Нищета!»
Вчера он заметил на матери стоптанные башмаки. Говорит она не так, как говорила прежде: голос стал не ее, чужой; должно быть, зубов осталось мало.
«Бедная ты моя старушечка! — подумал Виктор. — Не дождешься, видно, хорошей жизни… Впрочем, ведь революция. Революция! Вся жизнь должна измениться».
Ветер сильным порывом ударился в стекла окон, торопливо пошарил по стене, свистнул за углом, рванул с еще большей силой железину на крыше.
— Боже, какой ветер! — снова прошептала Женя, прижимаясь к Виктору.
— У меня не выходит из головы вчерашний парад, — заговорил Виктор. — Всеобщее ликование! Городская буржуазия и грузчики под одним красным знаменем!
— Да, да.
— А революция ведь в самом деле всенародная. Чувство-то у большинства одно: самодержавие свергнуто!
