Читать «Великий тайфун» онлайн - страница 168

Закурив, Мария Владимировна стала рассказывать подробности происшедших событий.

«Переворотом» руководил русский генерал Дитерихс, служивший в чехословацком корпусе. Один из чешских полков отказался выступить, но был разоружен и отправлен на Русский остров.

«Как пригодился бы батальон Мировского с шестью пулеметами! — подумал Виктор. — Какая это была ошибка! Какая ошибка!.. Впрочем, что мог сделать батальон в несколько сот человек против тысяч мятежников? — говорил другой голос. — Мог! Мог! — настаивал первый голос. — Выступление чешского красногвардейского батальона могло привести к замешательству в рядах мятежников, остановить мятеж».

— Красногвардейцы, осажденные в штабе крепости, — рассказывала дальше Мария Владимировна, — расстреляв все патроны, сдались и вышли из здания штаба, но почти все — до ста пятидесяти человек — были заколоты штыками. Сопротивление небольших отрядов грузчиков, портовых рабочих было сломлено. Стоявшие в Золотом Роге миноносцы «Бравый», «Точный», «Твердый» и «Лейтенант Малеев» попытались в боевой готовности сняться с якоря, но на японском крейсере «Асахи» взвился сигнал «Стоять на месте», орудия повернулись в сторону миноносцев.

— Ну, если адмирал Като приказал советским миноносцам стоять на месте, — сказал Виктор, — значит, японцы были заинтересованы в успешном исходе мятежа.

— Безусловно, — согласилась Мария Владимировна.

Дрожь внутреннего волнения спирала Виктору грудь. Рухнуло в одно утро все, за что борьба длилась столько лет! Победа казалась бесповоротной — и вот…

Целые сутки Виктор пробыл у Марии Владимировны. Велико у него было желание хоть на минуту заглянуть домой, но этого нельзя было сделать. Он дал знать Серафиме Петровне.

* * *

Оставив Петюшку на попечение соседки, Серафима Петровна пошла к сыну. Она не шла, она летела, не чувствуя земли под ногами, забыв в эти минуты обо всем, думая только о нем, о своем Витеньке. Она была счастлива, что сын ее не попал в лапы к «белым чехам», как она называла мятежников, и в то же время понимала, что он должен будет опять скрываться, что для него снова вернутся времена подполья, а для нее — постоянный страх за него.

* * *

Виктор обнял мать. Она почувствовала, как нежно он ее любит, но она не знала всего, что происходило в этот момент в его душе; она думала об опасности, нависшей над краем и над ее сыном, а он в этот момент думал и о ней: он знал, как она страдает, и ему нестерпимо было жаль мать — утешением ей теперь будет разве вот только внук.

— Женя-то как же теперь? — говорила Серафима Петровна.

— Женя? Да… — Виктор неопределенно повторил несколько раз: — Да, да…

Необычная задумчивость Виктора усилила у Серафимы Петровны чувство беспокойства.

С печалью в сердце ушла она от Виктора, а Виктор, подавленный всем происшедшим, ходил из угла в угол по комнате Марии Владимировны.

НА НАГОРНОЙ УЛИЦЕ

Александр Васильевич Суханов пережил новый удар. Люди его круга злорадствовали: «Сынок-то в лагерях, за колючей проволокой…» Глаза старика наполнялись гневом. Сын его Константин — честный человек! Патриот! «А вы? — обращался он мысленно к именитым людям города, всплывшим опять на поверхность. — Вы — подлецы, продающие родину!»