Читать «Великий тайфун» онлайн - страница 161

Абрамов минуту смотрел на Виктора, будто что-то взвешивал, и во взгляде его Виктор уловил мигом промелькнувшее, как иногда мелькает тень от мыши, выражение, характер которого сразу не определишь.

«Трус», — подумалось Виктору.

— Пожалуйста, — сухо сказал Абрамов.

Разговор этот оставил неприятный осадок у Виктора. Ему вспомнились намеки Шевченко и командира роты.

«Демагог и трус», — опять подумалось Виктору, и он отправился в Рассыпную падь.

Гродековский фронт представлял собою линию обороны, тянувшуюся вдоль маньчжурской границы верст на семьдесят, от Полтавки до Нижней Алексеевки. Линию от Полтавки до пограничного знака № 18 охраняли отряд латышей и казаки Гаврилы Матвеевича Шевченко; в центре, по обе стороны железной дороги, стояли батальоны под командованием матроса Тихоокеанского флота Уварова и чешского майора Мировского; правый фланг занимали никольск-уссурийские рабочие.

Позициями, собственно, можно было назвать только расположение батальонов у железной дороги; остальные отряды, особенно отряд Гаврилы Матвеевича Шевченко, передвигались с участка на участок. А всего здесь было около одной тысячи двухсот красногвардейцев. Родиной их были не только села и города Дальнего Востока и губернии Центральной России. Здесь собрались люди из Чехии, Румынии, Латвии, Китая, Кореи. Они пришли сюда по своей воле. Это был действительно международный отряд. Что привело их сюда? Уберечь русскую революцию — это значило зажечь мировую революцию (что она должна была вот-вот начаться, в этом глубоко был убежден каждый боец отряда, каждый командир) или, во всяком случае, сохранить вечный огонь, который бы озарял путь всем народам. Так подсказывал им их разум, их пролетарское понимание событий, происходивших в мире.

И особенно поразительной была встреча Виктора Заречного с булочником Ван Чэн-ду. Бывший «поставщик двора» Серафимы Петровны командовал китайским подразделением. Виктора обрадовала эта встреча, и он не мог не улыбнуться, увидев колоритную фигуру Ван Чэн-ду. На нем были гимнастерка защитного цвета, галифе с обмотками и китайские туфли; на голове фетровая шляпа; у одного бедра кольт, у другого — казацкая шашка. Он вылез из окопов, где его воины, покуривая, играли в косточки, и кинулся навстречу Виктору, словно увидел родного человека.

— Мамка здорова? — спрашивал он.

— Здорова.

— Ну, хорошо. А мадама?

— Она здесь, в Гродеково, работает в санитарном поезде.

— О! Хорошо! А сынка?

— Здоров.

— Ну, хорошо… Твоя пиши война?

— Да, да.

— Ну, хорошо.

— Ну, а у тебя как дела, Ван Чэн-ду?

— Его не могу ходи. Чжан Цзо-лин — сволочи, его пускай Калмыкофу. Моя потом ходи война Чжан Цзо-лин.

У них возобновился старый разговор о дружбе русского и китайского народов, о братстве всех народов.

— Тунмэнхой! — весело говорил Виктор.

— Тунмэнхой! — отвечал Ван Чэн-ду и улыбался, сверкая белыми зубами.

Поговорив с красногвардейцами, Виктор поехал в Полтавку к Шевченко, и у них произошел такой разговор.