Читать «Великий Моурави 6» онлайн - страница 493

- Отец! О!.. О!.. - вскрикнул Автандил. - Отец! Твой меч не смеет

навсегда застыть в ножнах! Ты должен... ты...

- Бежан Горгаслани! - сурово оборвал Саакадзе. - Скрой этот вопль,

Бежан. Скажи там... в Картли, что никто из нас

не дрогнул перед страшным концом!

- Отец! Мой замечательный отец! Как мог я не дрогнуть перед величием

твоей души?!

Автандил, счастливый, бросился в объятия Саакадзе. Впервые предался он

чувству большой сыновней любви. Он

целовал шелковистые усы, высокий лоб и особенно нежно - светящиеся глаза.

Молчал лишь Эрасти, подавленный милостью: "Почему... почему не

Автандил?"

Заметив волнение верного спутника, Саакадзе строго сказал:

- Помни, Эрасти, я уже решил, - и резко повернулся. - Вот, друзья,

много лет я шел с вами вперед, то поднимаясь,

то падая. Быть может, я не раз ошибался, но помыслы мои всегда были чисты...

чисты, ибо неизменно думал о нашей

Картли, о нашем народе. Не мы виновны, если силы оказались чересчур неравные,

если время на стороне князей, на стороне

врагов, что засели внутри нашей крепости и беспрестанно осаждают нас. Ведь мы

молоды, и полагал я: большая борьба за

воссоединение всей Грузии в одно царство только предстоит. Хосро-мирза Багратид,

он согласился бы, ибо, не в пример

Луарсабу, прочно стоит на земле и, не в пример Теймуразу, не путает перо со

скипетром. Увы, немногое пришлось

свершить. Судьба! Или рано мы родились? Быть может, рано! Но жить иначе не

могли... Друзья, братья, мы в середине

Турции, окружены враждебной природой и извечными врагами. Они много бы дали,

чтоб летописцы их посмели описать

нашу смерть, как предел бесславия. Им хотелось бы видеть нас, грузин, под ножом

палача, в желтых кофтах, наполовину

обритыми, изувеченными на помосте. И тогда бы ваши доблестные и трудные дела,

мои "барсы", покрылись густой пеленой

позора. Но нет! Не бывать этому!! Мы здесь - грузинское войско. Нас, как всегда,

меньше, чем врагов, но мы никогда не

отступали, - не отступим и теперь. У нас осталось не много богатства: несколько

глотков воздуха. Но кто в силах отнять у

нас последнюю битву? Так завещаем ее потомкам...

Еще долго и проникновенно говорил Саакадзе, окруженный "барсами", о

мужестве духа, свойственном лишь тем,

кто всегда стремится к высшим целям. И вдруг замолк: "Кому говорю я о

мужестве?!" Задумчиво покрутив ус, он спокойно

велел всем лечь и постараться уснуть.

Последний привал! Пусть сырая мгла послужит буркой уставшим "барсам".

Да будет им камень под головой мягче

бархата. Воины спят. Тише!

В черный провал ночи смотрел Георгий. Бурная жизнь вновь плыла мимо,

вырывая из мрака былинки

воспоминаний. Внезапно он приподнялся на локтях, тревожно повернул голову и,

скорее чувствуя, чем видя, прошептал:

"Нет, все целы... все, увы, со мной... Как ровно дышат. Блаженная улыбка на

губах Гиви. Димитрий поставил рядом с собой

желтые цаги, подарок деда. Пануш сопит, как медведь. Дато полуоткрыл глаза,