Читать «Великий Моурави 6» онлайн - страница 489

Почему? Осман свидетель, от пятнистого

обломка исходило тепло и, что еще удивительнее, он будто шевельнулся...

Что мог подсказать обломок скалы, напоминавший шкуру барса? Ибрагим с

отчаянием вновь стал умолять палача

устроить Моурав-паше легкую смерть. А остальным? О, разве о них раздумье судьбы?

Палач пододвинул серебряное блюдо с кусками халвы. Ибрагим отшатнулся -

от халвы исходил приторный запах

крови. Дотронется ли когда-нибудь Ибрагим до любимого лакомства? Вряд ли! И тут

он узрел нечто более отвратное: палач

развеселился! Его смех напоминал вопль, его слова - хруст костей, его песня -

скрежет пилы.

Ибрагим затрясся: "Хвост шайтана мелькнул перед моими глазами! О аллах,

не покидай меня в час великого

смятения!"

Палач осторожно опустил мягкую кисть в фарфоровую чашу, наполненную

нежно благоухающей розовой краской,

продолжая раскрашивать колыбель, выдолбленную из орехового дерева.

- Ты, улан, сейчас вспомнил аллаха! Да будет всемогущий над головой

моего сына! А за твою доброту я спасу

одного из гурджи, если... если...

Ибрагим торопливо вынул из атласного мешочка ястребиный клюв из янтаря

и, с нарочитой торжественностью

прочитав молитву: "О Мухаммед! О ты, который изглаживаешь затруднения", сам

надел на шею новорожденного амулет,

предохраняющий от дурного глаза.

Почему Ибрагим возлагал на этот амулет какие-то надежды, он и сам

затруднился бы сказать. Палач, рассыпавшись

в благодарностях, положил рядом с пятнистым камнем золотой самородок:

- Выбирай!

Ибрагим взял обломок скалы, сохранивший тепло жизни, и поспешил уйти.

Он знал, как надо разламывать и дерево, и железо, и камни, ибо был

выучеником благородного четочника Халила.

Всего несколько ловких ударов киркой, и пятнистый камень раздроблен

ровно на двенадцать кусочков. "О

Мухаммед! Разве не на одиннадцать?" - "Нет, Ибрагим, на двенадцать! Или ты забыл

того, который телом пал там, в стране

гурджи, а душой сейчас вместе со всеми?" - "Не буду спорить с тобою, о Мухаммед!

Пусть будет двенадцать, по числу

имамов... по числу... тех, кто мечом и любовью пробил себе путь к вершине!.." -

"О Ибрагим, как красиво ты сегодня

думаешь!" - "Не хочу обманывать тебя, о Мухаммед! Эти мысли, как молитву,

выразил улан Автандил, рассказывая о

подвиге Даутбека там, у Базалетского озера!.."

Ибрагим выложил камешки в один ряд:

"Нет, я ничего не забуду из виденного и слышанного мною. Двенадцать

пятнистых камней, любивших огонь

солнца и воду земли, будут отточены священной рукой мастера и нанизаны на

крепкую нить моим отцом ага Халилом. Нет,

эти каменные четки, напоминающие шнуру барса, не для продажи. Они для

воспламенения в человеке возвышенных

чувств: Меч и Сердце!

Да прикоснутся к ним и нежные пальцы женщины, и благословенные пальцы

мудрецов.

Пусть воспоминание о лавке четочника ага Халила будет подобным лавке

чудес, где гнездится вероятное рядом с

невероятным. Итак, переживут столетия одиннадцать и один! Неразлучные воины,