Читать «Великий Моурави 6» онлайн - страница 475

родит. Но ты должен сделать доброе

дело.

- Говори, какое - видишь, как я богат?

Ибрагим поморщился, лучше бы палач был беден, тогда легче пошел бы на

подкуп. Все же Ибрагим стал

расписывать несметные богатства трехбунчужного Моурав-паши. И если ага Мамед

устроит полководцу-гурджи побег, то

половину своих сокровищ он отдаст ага Мамеду. Соблазнял Ибрагим домами,

уговаривал бежать в Бейрут, где палача будут

знать только как богатого купца, или владельца кораблей, или...

Но палач оборвал уговоры: он и так по горло в золоте и с каждым новым

мертвецом становится еще богаче. "А без

любимого дела, - он нежно погладил секиру, - жить станет скучно". И на что ему

звание купца, когда звание палача

вызывает трепет у самых знатных. Когда ему поручают истязать провинившегося,

весь Токат сбегается смотреть на его

мастерскую работу. И даже паши, эфенди и знатные муллы съезжаются издалека

полюбоваться, во что может он превратить

жертву...

Тут палач, оживившись, принялся с мельчайшими подробностями описывать

замечательные, им самим

изобретенные, пытки и способы истязаний.

А Ибрагим, холодея, про себя молился, чтобы аллах сохранил ему волосы,

ибо они шевелятся так, точно вот-вот

выпадут из головы. И, не выдержав, выкрикнул:

- И никогда аллах не послал тебе жалость к истязаемым?!

- Слава аллаху, никогда! Впрочем, в один из дней я проявил, эйвах,

жалость. К кому? К красивому эфенди,

захваченному самим вали на ложе любимой жены. Обманутый призвал меня и велел

придумать новый способ истязания. Я

придумал. Но ночью ко мне проникли отец и братья беспечного и принесли богатства

на пять жизней за одно обещание

устроить эфенди мгновенную смерть. Соблазненный, я опустил руку на коран и

поклялся, что я так дотронусь до его сердца,

что он раньше, чем я еще раз моргну, будет мертв... На мое несчастье, эйвах,

случилось иначе. Не хватило площади, крыш,

улиц - столько правоверных сбежалось смотреть на истязание красивого эфенди.

Когда я поднялся на возвышение, народ

увидел у меня за поясом круглый топор, ножи и пилы, от радости взревел, как

хищный зверь: "Покажи, о палач из палачей,

как твоя рука верна тебе!"

А эфенди бескровными губами прошептал: "Помни, ты поклялся на коране!"

Не обращая внимания на нетерпеливые крики, я вынул из кожаных ножен

тонкий и длинный, как молния, нож и,

взором обозначив, где бьется сердце, умело пронзил его. Эфенди даже не

вскрикнул, но, свидетель шайтан, вали так

закричал, будто казненный упал не на помост, а на ложе его, вали, любимой жены.

Машаллах! Многие бросились бежать. И

если б не ходжа, которого отец эфенди тоже подкупил, я был бы изрублен на месте.

Но ходжа, важно приглаживая белую,

как хлопок, бороду, подошел к бесновавшемуся вали и громко сказал:

"О бесстрашный паша, как можешь осуждать желание аллаха? Не иначе как

эфенди успел чем-то угодить небу, и

аллах послал ему смерть бабочки, - у эфенди разорвалось от ужаса сердце. Пусть

родные возьмут бездыханное тело и