Читать «Великий Моурави 6» онлайн - страница 401

прудом. А советовал он то, о чем с давних пор мечтал "падишах вселенной", -

мечтал, но не смел произнести вслух, чтоб не

вызвать тайных насмешек опытных полководцев.

И вот: "Полумесяц на Исфахан!"

Из Сераля верховный везир вышел ошеломленный и потрясенный, будто он

уже четвертый везир и отброшен куда-

то на дальнюю тахту.

Ночь напролет метался Хозрев-паша на пышном ложе Фатимы. Страшные

видения терзали его: вот проклятый

Моурав-паша разрывает пасть "льва Ирана"... вот Индия... вот грек из Миссолонги

преподносит ему крест, усеянный

жемчужинами... вот знамена с изображением барса, потрясающего копьем, как волны

морские, окружают дворцы шаха

Аббаса... Вот проклятый грузин, прославляя ислам... становится верховным

везиром. Хозрев рванулся, ударом кулака

распахнул решетчатое окно. Брызги прибоя ворвались в душную оду, взметнув, как

паруса, легкие занавеси...

Похвалив мужа за намерение не отступать от власти, славы и золота,

Фатима сказала:

- Я знаю брата, он - да продлит аллах его веселую жизнь до ста одного

года... - сделает Моурав-пашу верховным

везиром, а жену его Русудан - ханым-везир.

Почему не о тебе поют песни в Стамбуле? Почему не к тебе, главному

сераскеру, спешит милость султана? Что за

радость от жизни, если пришелец заслоняет твое имя? И много ли ночей ты

посвятишь не нежным сравнениям и усладам, а

реву, подобно недорезанному быку?

Не отвечая на упреки, Хозрев-паша тупо уставился на отнятые им у Эракле

золотые кувшины с выгравированными

тиграми, свидетелями его жарких встреч с воинственной супругой. На кувшинах

вилось в арабских завитушках изречение

из корана: "Рай женщины - под пятой ее мужа". Машаллах? В чем истина? Он, первый

везир, как последний паук, сам

задыхается под пятой своей жены! И вдруг взвизгнул:

- Фатима! Один кувшин я подарю Моурав-паше!

Другой прикажу моему виночерпию держать под плащом. Да будет приятен

гурджи вкус опьяняющего напитка.

Вспорхнув к мозаичному шкафчику, Фатима вынула изящный флакончик, но

паша его отстранил:

- Аллах! Разве яд способен убить славу? Шайтан свидетель, славу убивает

только позор!..

Берег Босфора, то бледно-сиреневый, то красно-оранжевый, остался

позади. Корабль, сверкая фонариком,

прикрепленным на серединной мачте к полосе вызолоченного железа, повернул к

берегам Анатолии. Повеяло соленой

свежестью, будто в страхе разбегались барашки по воде. На корме, где

покачивались на шестах пять крашеных конских

хвостов - знак высшей военной власти сераскера, - самодовольно ухмылялся эфенди

Абу-Селим. Перед ним паруса, мачты,

флаги зеленые - значит, на фрикате сам верховный везир. Да, Абу-Селим давно

ждал, когда о нем вспомнит Хозрев-паша, и

он вспомнил. На берегу состоялась встреча, тайная беседа, и вот эфенди с

отборными прислужниками сопровождает

верховного везира. Скорей в Токат! Хозрев-паша спешит к полям не своих побед и к

своим желаниям присвоить чужие

лавры.