Читать «Великий Моурави 6» онлайн - страница 13

- вот их забота! Почему? Богатство! Тщеславие! Только ли это?! Они проповедуют

непротивление злу и вредят добру. А

страдает кто? Прав мой Георгий, церковь во многом мешает народу, особенно - быть

сытым".

ГЛАВА ВТОРАЯ

Из-за холмов, заросших фиолетовым вереском, показался оранжевый край

раннего солнца. Поголубели выси.

Босфор очнулся от дремы и сдунул с еще сонного Стамбула, с его куполов и

минаретов дымчатое покрывало. Косые лучи

проникли в узкие окна мечети Баязида, отразились в гранях горного хрусталя на

своде купола тюрбэ Сулеймана

Законодателя, скользнули по решеткам резной бронзы фонтана Араб Капу, сверкнули

в стеклянных колпачках, венчающих

матовые купола бань, и распластались на киосках Эски-сераля.

В огромных лужах, - дождь прошел накануне, - кувыркались блестки,

соперничая с игрой камней в лавках

Куюмджу чаршысы - Базара ювелиров. На узких улицах Галаты, где могут затеряться

тысячи прохожих, первыми

появились гамалыки - носильщики тяжестей - и захлюпали по лужам, отгоняя

одичавших собак, воющих и визжащих. С

посветлевшего залива налетел свежий ветер, раскачивая верхушки платанов и

кипарисов. Встрепенулись чайки, усеявшие

береговые плиты, словно накатились на них белые гребни волн. Запахло рыбой,

сгружаемой с каиков, похожих на

дельфинов.

Но сады дворцов Топ-Капу, Чераган и Долма-бахче еще безмолвствовали.

Шумела лишь стража, охраняя

многочисленные киоски, террасы цветников и галереи.

Тихо и в Мозаичном дворце. Но на дальних дорожках сада, теряющихся в

зыбком полусвете, послышались

тяжелые шаги. Саакадзе, уже освеженный струей фонтана, стремительно огибал

заросли, то еще черные, то синеющие. На

взгорке гордо стоял аист, удивленно смотря на быстро идущего человека, столь

непохожего на важного, медлительного

пашу, обитавшего ранее в Мозаичном дворце.

На нижних ветвях, сплетающихся над дорожками, поднялся невообразимый

гам: птицы, явно следя за шагающим

незнакомцем, разноголосо извещали о своем пробуждении, склоняя то вправо, то

влево свои пестрые головки. Саакадзе

засмеялся, замедлил шаги и, открыв кисет, стал бросать своим любимицам зерна и

крошки лаваша. Они слетели на

красноватый песок шумной стаей и подняли возню, то и дело переходящую в бурные

стычки.

Кормление "малюток" не мешало Саакадзе размышлять о больших ходах,

своих и султана. Он ждал первого вызова

в Сераль, но разве можно предстать перед "падишахом вселенной" несведущим?

Настал срок вплотную приблизиться к

Оттоманской империи, пора узнать, что в ней хорошее, а что нестоящее. Вот аист,

приподняв ногу, стоит, как изваяние.

Забыл, верно, свои алтари, оставленные в Египте, ибо в Турции объявлен

священным. Куда труднее, - усмехнулся Саакадзе,

- полководцу здесь - на водном пути, соединяющем моря Востока и моря Запада.

Алтарь полководца - поле справедливой

битвы. Не об этом ли ему силится напомнить сейчас, своими трелями голубокрылый

певец в благодарность за утреннюю