Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 75
Анна Арнольдовна Антоновская
- Я Великого Моурави и среди тысячи тысяч узнаю! - выкрикнул Арчил-
"верный глаз".
- Молодец! - засмеялся Саакадзе и поднял забрало.
Вардан зацокотал. Молодые и старые вскочили с мест, рукоплеща и
захлебываясь от восторга. Саакадзе обнял Арчила.
- Прошу, Русудан, возьми его в нашу семью: пусть твой день будет днем
радости для этого мальчика. Потом, - Саакадзе засмеялся, - он слишком умен,
чтобы гулять на свободе.
- Опять же слишком зрячий, да не станет он отягощать слух ближнего
многословием, - и Трифилий многозначительно перекрестил юношу.
Когда поздно ночью закончился пир и гости свалились в изнеможении кто на
тахту, а кто прямо на ковер, едва расстегнув пояса, под окном Магданы раздалась
песня.
Придерживая шаль, под которой трепетно билось сердце, Магдана чуть
приоткрыла ставню. "Барсы" с зажженными факелами из душистой травы пели мольбу о
любви... о любви к их другу.
Только двух отважных "барсов" не было под окном Магданы.
Даутбек растянулся поперек моста и уверял:
- Пусть хоть сатана подъедет, не пропущу!
- Известный буйвол! - сердился Димитрий. - В бархатной куладже, а как
пастух, в пыли валяешься!
- Димитрий, длинноносый черт! Смотри, какая розовая луна!
Димитрий заерзал на камне:
- Ты... ты... вправду любишь ее?
- Смотри, как разметались благоухающие косы. Они падают мне на плечо,
щекочут щеки, я губами ловлю прядь... и...
- Сатану, может, незачем и полтора года пропускать, а преподобного
Трифилия и блаженного Бежана придется...
Слегка приподнявшись, Даутбек мгновенно скатился с моста в плещущуюся
Ностури. Димитрий, распластавшись по-воински, отполз за кусты.
С нежностью поглядывая на счастливо улыбающегося Бежана, Трифилий
говорил:
- ...и личные богатства свои тебе оставлю, любимое чадо мое...
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Помня, что улочки и переулки часто приводят не к тому месту, куда идет
путник, Дато сегодня твердо решил избегать каверзных поворотов, таящих за собой
удивительные видения Москвы, и предложил толмачу вести его, Дато, и азнаура Гиви
прямо на Пушечный двор.
Переходя Деревянный мост, изогнутый на сваях, Дато, прижавшись к перилам,
порывисто обернулся. По настилу метнулась тень, и худощавый человек с лицом
цвета кофейных зерен юркнул за карету шведских послов. Унгерн и Броман, важно
надвинув шляпы с белыми перьями, разглядывали Пушечно-литейный двор,
раскинувшийся на том берегу, где на Кузнецкой горе тесно жались стеной к стене
приземистые мастерские пушечных кузнецов.
Подтолкнув Дато, Гиви кивнул на карету:
- Неужели этот назойливый перс, третий день крадущийся за нами по пятам,
воображает, что от ностевцев можно укрыться за позолоченным фургоном?
- Знаешь, Гиви, пусть перс думает, - засмеялся Дато, - а ты, не думая,
держи наготове кулаки.
- Будем драться? - захлебывался от радости Гиви. - Дорогой, нельзя так
долго кости "барсов" в покое оставлять! Я на перекрестке хотел ударить попа,