Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 75

- Я Великого Моурави и среди тысячи тысяч узнаю! - выкрикнул Арчил-

"верный глаз".

- Молодец! - засмеялся Саакадзе и поднял забрало.

Вардан зацокотал. Молодые и старые вскочили с мест, рукоплеща и

захлебываясь от восторга. Саакадзе обнял Арчила.

- Прошу, Русудан, возьми его в нашу семью: пусть твой день будет днем

радости для этого мальчика. Потом, - Саакадзе засмеялся, - он слишком умен,

чтобы гулять на свободе.

- Опять же слишком зрячий, да не станет он отягощать слух ближнего

многословием, - и Трифилий многозначительно перекрестил юношу.

Когда поздно ночью закончился пир и гости свалились в изнеможении кто на

тахту, а кто прямо на ковер, едва расстегнув пояса, под окном Магданы раздалась

песня.

Придерживая шаль, под которой трепетно билось сердце, Магдана чуть

приоткрыла ставню. "Барсы" с зажженными факелами из душистой травы пели мольбу о

любви... о любви к их другу.

Только двух отважных "барсов" не было под окном Магданы.

Даутбек растянулся поперек моста и уверял:

- Пусть хоть сатана подъедет, не пропущу!

- Известный буйвол! - сердился Димитрий. - В бархатной куладже, а как

пастух, в пыли валяешься!

- Димитрий, длинноносый черт! Смотри, какая розовая луна!

Димитрий заерзал на камне:

- Ты... ты... вправду любишь ее?

- Смотри, как разметались благоухающие косы. Они падают мне на плечо,

щекочут щеки, я губами ловлю прядь... и...

- Сатану, может, незачем и полтора года пропускать, а преподобного

Трифилия и блаженного Бежана придется...

Слегка приподнявшись, Даутбек мгновенно скатился с моста в плещущуюся

Ностури. Димитрий, распластавшись по-воински, отполз за кусты.

С нежностью поглядывая на счастливо улыбающегося Бежана, Трифилий

говорил:

- ...и личные богатства свои тебе оставлю, любимое чадо мое...

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Помня, что улочки и переулки часто приводят не к тому месту, куда идет

путник, Дато сегодня твердо решил избегать каверзных поворотов, таящих за собой

удивительные видения Москвы, и предложил толмачу вести его, Дато, и азнаура Гиви

прямо на Пушечный двор.

Переходя Деревянный мост, изогнутый на сваях, Дато, прижавшись к перилам,

порывисто обернулся. По настилу метнулась тень, и худощавый человек с лицом

цвета кофейных зерен юркнул за карету шведских послов. Унгерн и Броман, важно

надвинув шляпы с белыми перьями, разглядывали Пушечно-литейный двор,

раскинувшийся на том берегу, где на Кузнецкой горе тесно жались стеной к стене

приземистые мастерские пушечных кузнецов.

Подтолкнув Дато, Гиви кивнул на карету:

- Неужели этот назойливый перс, третий день крадущийся за нами по пятам,

воображает, что от ностевцев можно укрыться за позолоченным фургоном?

- Знаешь, Гиви, пусть перс думает, - засмеялся Дато, - а ты, не думая,

держи наготове кулаки.

- Будем драться? - захлебывался от радости Гиви. - Дорогой, нельзя так

долго кости "барсов" в покое оставлять! Я на перекрестке хотел ударить попа,