Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 6

открытого рта вырываются хриплые стоны. И когда Иорам, получив право беречь

старого Джамбаза и господствовать над ним, первый раз вскочил в седпо, Джамбаз

от обиды жалобно заржал... Саакадзе, потрепав его поредевшую гриву, грустно

сказал: "Нет, Джамбаз, я не изменил тебе, я помню, как обязан твоей

стремительной легкости, но, друг, время беспощадно, оно не щадит и коней. Я беру

твоего сына, ты бери моего". Джамбаз понимающе смотрел на господина черными

затуманенными глазами.

С того дня каждое утро, когда возвращался Иорам с необходимой Джамбазу

прогулки, Русудан выходила встречать коня. Она давала ему кусочки сладкого теста

из своих рук, гладила его опущенную шею и жалостливо следила, как затем он

устало, по-стариковски жует саман.

Годы, бурные годы промчались под копытами Джамбаза. Трубили серебряные

трубы победы, падали города, слитые тени коня и всадника проносились по

раскаленным пескам, склонялись ниц плененные владыки, под афганскими облаками

кружил конь, к его копытам падали золотые ключи твердынь, от пронзительного

ржания вздрагивали в джунглях неведомые звери, раджи бросали к его ногам

слоновые бивни, он вздымался на дыбы у стен Багдада и в ореоле страусовых перьев

гордо вступал в Исфахан.

Отошла жизнь, полная огня, страстей и стремлений. И вот сейчас Джамбазу

осталась горсть ячменя, которую он с трудом дожевывает...

- Э-э, Иорам, где отец?!

В ворота вместе с Автандилом ворвалась жизнь, молодая, нетерпеливая.

- Отцу сейчас не до тебя, - с нарочитой холодностью ответил Иорам.

Он завидовал брату, завидовал его возрасту и мечтал о сотне в золотистых

плащах, шумящих, как ливни, - именно о такой сотне, над какой начальствовал

Автандил.

Разгадав настроение брата, Автандил задорно расхохотался и вприпрыжку,

подражая оленю, побежал в дом.

- ...Так ты говоришь, мой Дато, светлейший Леван Дадиани испытывает

разочарование?

Верхняя площадка на Орлиной башне всегда казалась тесной. Саакадзе

продолжал крупно шагать, задевая плечом то свод у двери, то светильник на

арабском столике. Но если бы ему пришлось воздвигнуть башню, соответствующую его

настроению сейчас, то она не поместилась бы и на Дигомском попе.

- Да, мой Георгий, светлейший так и сказал:

"С Теймуразом мы не сговоримся. Не ему предопределил бог стать царем

царей. С ним мы не уповаем расширить грузинские земли. Да поможет ему иверская

божья матерь удержать одну кахетинскую корону на своей голове, столь искушенной

в звучных шаири".

Гулко раздавались шаги Саакадзе по каменному полу. Внимательно слушал он

и Даутбека, привезшего также невеселые вести.

- Значит, Гурия и Абхазети недоумевают, притаились? И Имерети выжидает? -

Саакадзе резко остановился около висящего на стене щита с девизом, вычеканенным

Ясе, осторожно поправил меч, которым очистил Марткоби от персидских полчищ, и

тяжело опустился на тахту. - Этого следовало ожидать, друзья мои. Владетели

Западной Грузии хорошо изучили Теймураза: ничем не захочет делиться ревнивый