Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 22
Анна Арнольдовна Антоновская
хохотом, что два чучела фазанов упали с развесистых веток, а испуганная Дареджан
метнулась в покои Русудан, уверяя, что князя защекотала чинка.
- Дорогой Георгий, - захлебывался от восторга Зураб, - я теперь семь шкур
сдеру с князя Палавандишвили. Его пахучие мсахури денно и нощно тянут арбы с
поклажей через мои владения. А тот гордец Цицишвили?! А отвратительный
Джавахишвили?! Дорогой, один ты мог придумать такое угощение заносчивым
кахетинцам... Говоришь, Чолокашвили, увидев на лице царя красные пятна, сам
посинел? Это у них страх перед "приятной" крепостью Гонио... Утром поскачу в
Ананури. Все свершится, как ты сказал, мой Георгий.
Густая зелень скрывала тропу, обрывавшуюся у каменной ограды. Легкая
вечерняя дремота окутывала сад; как зачарованные, поднимались чинары, утопая в
серебристом тумане. Затаенно журчал ручей, отражая темные силуэты.
Нежно погладила Русудан руку Георгия.
- Видишь, дорогой, Зураб предан тебе, и в своей борьбе со сворой
приспешников кахетинца ты не один.
- И у Мухран-батони нет особых причин любить Теймураза. Как ни набрасывай
на истину покрывало, Теймураз отнял картлийский престол у Кайхосро, конечно, при
помощи католикоса. Сейчас покрывало сброшено с истины.
Русудан внимательно вслушивалась в слова мужа.
- Да, Георгий... Думаю, Дато добьется от старика плети для княжеских
буйволов, и никакие увещания Чолокашвили не помогут.
- Не помогут и увещания бога, ибо князь Теймураз не простит царю
Теймуразу воцарения в Картли. И вся фамилия Мухран-батони до сего часа
огорчается неудавшимся венчанием Кайхосро на царство. Ты не печалься, моя
Русудан, не выковано еще то копье, которое может выбить Георгия Саакадзе из
седла. Готов поклясться - католикос охладил желание царя Теймураза расправиться
со мной. Пусть свирепеют владетели, лишь бы открыто не разгорелась вражда до
победы над шахом... А знаешь, "черный князь" Трифилий на моей стороне, - Георгий
слегка сжал локоть Русудан и рассмеялся.
Рассмеялась и Русудан:
- Напрасно многие огорчаются, что витязей становится все меньше. Кстати о
витязях. Твой Даутбек сделан из льда и ветра...
- Даутбек любит Магдану, но она дочь Шадимана. Этим все сказано.
Долго молчали. Тишину нарушали лишь тихий шелест листьев и приглушенные
шаги по тропе.
В узкое окно косым потоком падал свет, ложась на груды свитков,
заполнивших каменный стол. Сегодня просторная келья убиралась под наблюдением
самого Бежана. Церковный молодой глехи, обслуживающий братию, бесшумно ставил
кувшины с ветками дикой сливы, вносил новые циновки.
Близился полдень. Издали доносилось тягучее пение монахов. Между
ореховыми деревьями, подпирающими, как столбы, синий купол неба, проносились
ласточки, отражаясь в чистой, словно хрусталь, ключевой воде.
Перед Бежаном стоял древний дискос, покрытый тонким серебряным листом с
позолотою. Под вычеканенными цветами и фигурами вилась полуистертая грузинская
надпись, которую старался разгадать Бежан. Он вносил историю этого дискоса в