Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 178

участии в добывании высших благ, олицетворяющих княжеское достоинство. Ни войны,

ни страсти, пылающие в замках царей, не нарушают этот освященный традициями

порядок. Бывает, заколеблется на миг, словно от землетрясения, торжественная

жизнь, - и снова звенят чонгури, льется вино...

Вот и сегодня сумрачный Зураб внезапно прибыл к князю Вахтангу Кочакидзе

и нарушил праздничный пир прервав чонгуристов. Немногословно приветствовал о

молодящуюся княгиню, как горный медведь, прошел ковровую комнату, закрылся с

владетелем и проговорил до вторых петухов.

Едва рассвет коснулся купола Сиона, гонец князя Кочакидзе помчался в дом

Микеладзе. Князь Константинэ, сухощавый и напыщенный, с неудовольствием опустил

обратно на тарелку кусок баранины, важно принял от гонца свиток, направился в

нардовую комнату, углубился в чтение, - побагровел, схватил гусиное перо,

принялся строчить.

Вскоре гонец князя примчался в дом Джорджадзе. Князь Николоз поморщился,

торопливо допил чашу вина, провел пальцами по пепельным усам, отпустил гонца и

закрылся со свитком в садовой комнате. Проклиная азнауров и прочих чертей,

распрями мутящих гладь княжеской реки, стал писать князю Качибадзе.

Через час гонец князя Джорджадзе столкнулся по узкой улочке с гонцом

князя Мамука Гурамишвили. Каждый из них в сердцах огрел нагайкой встречного

жеребца и пронесся в противоположную сторону.

Князь Липарит, приняв послание от гонца князя Гурамишвили, насторожился,

властным движением руки прервал ужимки двух шутов, изображавших пляску петухов

вокруг солнца, углубился в свиток, - вскипел, велел седлать аргамака, сам

поскакал к князю Эристави Ксанскому.

Так вспыхнул трехдневный княжеский бой, названный песнопевцем

"Калисским". Он закончился победой Зураба Эристави, ибо среди князей у него

оказалось несравненно больше приверженцев, чем у Георгия Саакадзе.

И вот на Кахетинской дороге показались пышные группы владетелей,

устремившихся к царю Теймуразу. Не только Зураб погнал впереди себя разодетых

телохранителей, а позади себя слуг и дружинников, но и Цицишвили, и Фиран

Амилахвари, и Джавахишвили старались подчеркнуть свое богатство и могущество.

Телави встрепенулся: свершилось! Картлийцы прибыли на поклон! Но Теймураз

предпочел возмутиться: Саакадзе не сам приехал с докладом о положении дел, а

прислал Мирвана Мухран-батони, князя Липарита и Дато Кавтарадзе. Конечно,

посланники Саакадзе скрыли от царя, что они-то и настояли на таком порядке, ибо

опасались предательства не только кахетинского двора, но еще в большей степени

Зураба.

"Как можно сейчас рисковать тобою, Моурави, когда спасение царства

зависит от твоей жизни", - оборвал спор старый Липарит.

Телавский дворец наполнился если не бряцанием оружия, то бряцанием слов.

В большой зал, окруженный галереями, дополнительно внесли тридцать два кресла.

Кахетинцы держались вызывающе, картлийцы настороженно.

Ударом в тулумбас открыли совещание. И тут же обнаружилось резкое