Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 16
Анна Арнольдовна Антоновская
дракона, явно склонялся в сторону картлийского быка.
Казалось, и сердиться не за что, но было что-то неуловимо оскорбительное
в неправильном расположении трех знамен. А придворные шуты, осатанев от радости,
продолжали кружиться вокруг царя, бить в бубны, горланить и, гурьбой следуя за
ним по лестнице, буквально мешали ему величаво шествовать.
И так - три суетливых дня, три мучительных ночи.
Ни о какой келейной беседе даже и мечтать не приходилось. Наоборот, отцы
церкови с еще большим остервенением, чем отцы замков, звенели кубками,
благословляя каждую цесарку, а их было триста. Разодетые княжны так вдохновенно
изгибали руки в лекури, словно он, царь Теймураз, из-за них только изволил
пожаловать.
- Не думаешь ли ты, благородный Мирван, что Георгий Саакадзе отучит
кахетинцев злоупотреблять скромностью?
- Думаю другое, мой Зураб: надолго ли хватит кислых улыбок у телавских
советников?..
Князь Мирван угадал. На четвертый день Теймураз, выведенный из терпения,
уже намеревался в резких выражениях дать понять Моурави, что и нектар, не
вовремя преподнесенный, может показаться уксусом.
Но как раз в этот миг Саакадзе почтительно развернул перед царем свиток,
прося скрепить высокой подписью согласие принять от купцов единовременный налог
шелком и парчой для воинских нужд, а от амкаров - монеты для личной казны.
Царь Теймураз беспрестанно нуждался в монетах, особенно в золотых, их-то
именно всегда и не хватало. Поэтому, благосклонно выслушав Моурави, он ночью
написал оду об услужливой пчеле, которая, желая угостить друга медом, ужалила
его в губу. И мысленно пообещав царевне Нестан-Дареджан написать шаири о
неосторожном олене, который, опасаясь льва, чуть было не попал в логово барса,
Теймураз решил пока не урезывать прав Моурави. Неожиданно для себя наутро он
пригласил "барса" сопровождать его к католикосу на сговор против "льва".
Палата католикоса была убрана соответственно цели совещания: по правую
сторону от трона католикоса стояли кресла для кахетинцев, по левую - для
картлийцев, и число кресел было равным.
Начало речи царя изобиловало изысканными сравнениями, но таило в себе
каверзы. Саакадзе изумился, он не предполагал, что Теймураз так недальновиден.
Но когда Теймураз блистательно закончил, Саакадзе присоединил к восхищению
"черных" и "белых" князей и свое восхищение красотою царского слова.
- Но, светлый царь, - вдруг понизил голос Саакадзе, - дозволь доложить:
открытое посольство в Русию сейчас опасно и невыгодно - раздразненный "лев
Ирана" может преждевременно ринуться на Картли-Кахетинское царство.
- Да не допустит господь наш, творец всяческих благ, шаха лжи, дьявола до
пределов наших, - недовольно пробасил архиепископ Феодосий.
- И да не разгневается на тебя пречистая матерь иверская, сын мой, -
приподнял нагрудный крест католикос, - ты всегда против единоверной Русии.
Церковь не может дольше терпеть такое.
Косые полосы света ложились на черные клобуки, и на белых крестах