Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 14

Выходя из Грановитой палаты, Броман и Унгерн и не подозревали, какую роль

сыграли в эти дни сообщения из Западной Европы в судьбе Картли-Кахетинского

царства и в личной судьбе царя Теймураза. Угроза независимости России на

длительный срок поворачивала копье московской политики от восточных держав -

Ирана и Турции - в сторону польского королевства. Слишком живы еще были

воспоминания о кровавых делах гетмана Жолкевского, не отгремели еще грозы

Смутного времени...

Сейчас патриарх Филарет твердо решил отвести раньше опасность от западных

рубежей Московского царства, отвести любой силой. Но сил еще было мало. В

ожидании более широких союзов, которые парализовали бы Польшу, если бы она

нарушила Столбовский мир, приходилось не расхолаживать и Швецию, враждебную

Москве не намного меньше, чем Польша. Успех же войны с Польшей зависел от мира

на южных рубежах. Отсюда "дружба" с Ираном приобретала особое государственное

значение. И Филарет наказал вслед за приемом шведских послов с еще большей

пышностью, чем шведов, встретить иранских послов, Рустам-бека и Булат-бека,

срочно прибывших в царствующий град Москву от шаха Аббаса с неким таинственным

ковчежцем.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Предрассветная тишь еще стелилась вдоль Кахетинской дороги. Серо-желтые

сланцевые горы безмолвно окружали сонный город. Из бело-серого тумана

послышалось усталое пофыркивание. Но вот за поворотом показались зубчатые стены.

Неясно вырисовывались Авлабарские ворота, буднично молчала сторожевая башня, и

на кованых створах привычно тускнел железный брус.

Довольная улыбка промелькнула на губах Теймураза, он подал знак

сопровождающим его всадникам и властным толчком послал коня вперед.

Но едва царь приблизился к городским стенам, как внезапно где-то слева во

все колокола ударила Шамхорская церковь. И тотчас Сионский собор ответил

торжественным гудением меди.

Царь Теймураз невольно откинулся в седле и придержал коня. За ним, будто

вкопанная, остановилась свита. И не успел князь Чолокашвили выразить свое

удивление, как, словно из гигантского котла, на кахетинцев опрокинулся

оглушающий перезвон всех колоколов Тбилиси.

Услужливо, с шумом распахнулись ворота, и оттуда пестрой волной

выкатилась праздничная толпа: амкары с цеховыми знаменами, дружинники с копьями,

горожане в ярких архалуках, торговцы с грудами плодов на деревянных подносах,

рыбаки с живой рыбой. Где-то зазвучали пандури, забили барабаны, зарокотали

трубы, - все гремело, кружилось, пело, ликовало вокруг царя, не давая ему

двинуться.

Внезапно толпа расступилась по обе стороны. Из ворот величаво выезжали

конные княжеские группы, окруженные телохранителями и оруженосцами в одежде

цвета знамен своих господ. За ними бесшабашной гурьбой спешили азнауры в

разноцветных куладжах, с цветами, воткнутыми в островерхие папахи. Заздравные

крики, пожелания огласили воздух. Груды роз падали перед Теймуразом, образуя

ковер. И на цветистых коврах подпрыгивала выплеснутая из корзин живая рыба.