Читать «Великий Моурави 4» онлайн - страница 115
Анна Арнольдовна Антоновская
планках, а на двух берегах морских и опускали не на наковальню, а на трон
русский громадные молоты, высекая тяжелые искры. Так! - опускал кузнец с размаху
молот на трон, сшибая орла. Так! - ответствовал медведь-молотобоец, молотом
расплющивая золотое яблоко. Так! - одобрительно отзывался кузнец, ударом молота
вызывая прибой волн. Так! - ревел медведь, и ветер срывался с его молота и валил
в поле с коней всадников в причудливых камзолах, кроша, как солому, королевские
шпаги. Так! - в свою очередь гремел кузнец, загребая море, из глубин его вызывая
семь богатырей в багряных шеломах, дышащих так жарко, что пепел стелился по
опочивальне.
Почивал царь Михаил Федорович до вечерен, часа три. Проснулся в холодном
поту; тяжело озираясь, натолкнулся взором на загорскую игрушку - белье
богородское, - намедни присланную отцом патриархом. В полусумраке белели медведь
и кузнец, и казалось - кузнец загадочно подмигивает, а медведь только и ждет
выкрика "так!", чтобы опустить с размаху молот на наковальню.
Царь нетерпеливо крикнул постельничего, велел подать полотенце, обтер
лоб, словно сгоняя следы странного сновиденья. Узнав, что прибыл государь-
патриарх и ждет его выхода, заторопился. В обыкновенном выходном платье,
опираясь на посох индийского дерева, скоро вышел в сводчатый, расписанный
золотым, синим и пурпурным узором зал, где на возвышении у полуовального окна,
друг против друга, высились два трона - царский и патриарший, постоянное место
секретного разговора.
Глядел Филарет на царя, как обычно, с затаенною ласковостью, а говорил
властно, хоть и тихо:
- По досмотру оказалась в шахском ковчежце часть некая полотняна, а от
давних лет кабы видом красновата, кабы на медь походит. А под нею писаны
распятие и иные страсти господни латинским письмом, а латынь еретиков...
Изложил патриарх досконально и беседу Ивана Грамотина с послом царя
Теймураза. Отвергает Феодосий самую мысль о возможности пленения святыни
иверской нечестивцем шахом.
Царь мысленно переспросил: "Так?!"
А патриарх, будто расслышав этот удивленный возглас, подтвердил:
- Так... Да ведь и впрямь Христов хитон прислан от иноверного царя
Аббаса-шаха, и без истинного свидетельства ту святыню за истину принять
опасно... Но...
Пытливо вслушивался царь, словно речь патриарха приглушали другие голоса:
свейские, персидские, грузинские.
- Но, - многозначительно повторил Филарет, "не час ссоре государству
Московскому с богатым Ираном.
- И Грузию обижать негоже, - мягко проговорил царь, точно стелил не
слова, а лебяжий пух. - Есть правда в ее великом гневе на шаха. А с нами Грузия
одной веры, и пожаловать пора ее честью и приближеньем...
- Наступит час - пожалуем, - согласился Филарет, - а только укрепить
раньше Москву предназначенье наше... Укрепить как будущий оплот всех стран
христианства, а ежели что с державой нашею произойдет страшное, то и то же
страшное произойдет с землей Иверскою, ибо праведная церковь одна, и судьба
паствы ее тоже едина.