Читать «Великий Моурави 2» онлайн - страница 275

Помолчали.

- Как Русудан? - отрывисто спросил Ростом.

- Сначала побледнела, за сердце схватилась... Часа два без слов

сидела... Потом посмотрела на меня невидящими глазами. Испугался, я думал,

ум потеряла. Наконец заговорила. Ростом, как умеет говорить наша Русудан!

"Ты, Дато, не беспокойся, я все сумею пережить. Не для себя с Георгием

живем..." В этот день Трифилий привез ей Автандила и Бежана. Умный монах.

Застывшее лицо Русудан порозовело. Год не видела сыновей, хотя рядом

находились. Боялась, Шадиман за ней неотступно следит. Лазутчики каждый шаг

Русудан знают. "Значит, скоро свершится желанное, раз ты, отец Трифилий,

открыто мне сыновей привез?" - спросила Русудан. - "Уже свершилось, -

ответил Трифилий, - Георгий вырвался из кровавых лап шаха, теперь вся страна

во имя церкви обнажит меч..."

- Монах думает, Георгий старается только ради церкви?

- Э, Ростом, пусть думает, что хочет. Сейчас разбираться не время. Все

должны объединиться, даже враждебных князей примем, если придут. А наша

церковь, правду сказать, немало борется с персами.

- Выгодно, потому. Мусульмане раньше всего церкви уничтожают: не в

мечети же священникам богатеть?

- Вот ты столько лет из одной чаши с Георгием яд пил, а дела церкви для

тебя - темный лес.

- Я не такой сильный, как Георгий. Пусть мои дети, как хотят, живут,

лишь бы целы были.

- Не продолжай, Ростом! Паата... За эту жертву, будь у меня две жизни,

обе отдал бы Георгию.

- Я тоже жизнью не дорожу, но хочу распоряжаться только своей.

- Об этом у нас разные мысли.

- Мысли разные, а путь один. Думаю, и конец от бога одинаковый получим.

Дато махнул рукой и пошел посмотреть, не прислал ли за ним Трифилий. И

точно, в "Золотом верблюде" сидел переодетый монах: завтра католикос будет

тайно беседовать с посланниками Георгия Саакадзе, азнаурами Дато Кавтарадзе

и Ростомом Гедеванишвили.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

В Телави вошли только Симон, Зураб, Карчи-хан, Вердибег, свита и

охрана.

Войско расположилось у наружных стен. Сюда тянулись арбы и верблюды,

доставлявшие хурджини с мясом, зерном и сушеными плодами. Вокруг шатров день

и ночь пылали костры.

Вердибег протестовал. Его выпуклые глаза сверкали. Ему надоело быть

вежливым с кахетинцами. Пусть его сарбазы повеселятся немного. И еще - где

красивые девушки? Весь путь проехали, кроме высохших свиней - никого.

- Но мудрый шах-ин-шах - да живет он вечно! - переселил почти

пол-Кахети в Иран, - напомнил Саакадзе. - Тогда отобрали красивых девушек. А

за два года новые не могли вырасти - не сливы...

Вердибег бушевал, пригрозил сам поискать женщин. Он нюхом чувствует -

они где-то поблизости. А драгоценности монастырей? У него есть опыт. Недаром

в прошлом нашествии он прославился двумястами головами кахетинцев,

отсеченными им лично. А кто извлек из монастырей большую добычу?

Карчи-хан слушал спор. Сардары и минбаши поддержали храброго Вердибега.