Читать «Великий Моурави 2» онлайн - страница 228
Анна Арнольдовна Антоновская
дикого козла Хосро-мирза твердо стал на доску "ста забот" шаха Аббаса.
Он, Хосро, подобен этому камню, который с каждой бурей становится все
чище и привлекательнее. Ему повезло и не участвовать в кровавом нашествии на
Грузию, и попасть в милость к шаху. Баграт?! Какой он царь?! Этому скряге
только и торговать белыми конями и розовым маслом. Луарсаб?! Не вернется
больше в Картли.
О аллах! Сколь глупы люди! Разве ему, Хосро, повредило мохамметанство?
Разве еда потеряло вкус, а питье перестало утолять жажду? Или любовный шепот
женщины превратился в шепот змеи? Надо одевать те одежды, которые украшают,
а не те, которые уродуют. А разве звание пленника более почетно, чем
царя-мохамметанина? Напрасно Саакадзе рассчитывает, что я, получив
картлийский трон, сниму чалму. Нет! Хосро-мирза не сделает этой глупости,
ибо Грузия всегда в пределах жадных глаз Ирана. А имея приятным соседом
шаха, выгоднее клясться в верности Мохамметом, а не Иисусом.
Шах Аббас обедал у Тинатин. В последнее время шах снова предпочитал
Тинатин даже юным красавицам гарема. Он никогда не скучал с ней. Постепенно
стал доверять Тинатин дела Ирана, прислушивался к ее советам. Шах любил
Тинатин. Ни у одной жены и наложницы он не был так спокоен за свою жизнь. В
ее покоях он с аппетитом поедал яства, фрукты, пил незапечатанную холодную
воду, безмятежно погружался в сладкий сон и всегда уходил от Тинатин
веселым.
Сегодня Тинатин казалась шаху особенно приятной. Легкое розовое платье,
отороченное бирюзовым атласом и вышитое нежными фиалками, необычайно шло к
ее лучистым глазам, и исходящий от плеч нежный запах лотоса нравился шаху.
- Наш Сефи совсем мужчиной стал, жену берет, потом, иншаллах, потянется
к наложницам.
- Мой великий повелитель, наш Сефи только ростом мужчина, душой он
младенец. Ни одна недостойная мысль не омрачает его покойную юность.
- Аллах, как мать пристрастна! Но отец более внимателен. Сефи умнее,
чем старается казаться.
Тинатин внутренне ужаснулась. Она вспомнила, как год назад шах,
заподозрив своих сыновей, рожденных наложницами, повелел одного умертвить, а
другого ослепить; как тайно убивались бедные матери, не смея высказывать
свое горе... Но Тинатин не выдала тревоги, она нежно улыбалась грозному
шаху.
- Ты прав, мой повелитель, но разве у шаха Аббаса может быть другой
сын? Не хочу обманывать, мой повелитель, только с рождения Сефи сердце
воспылало горячей любовью к тебе. День и ночь оно ждет могучего супруга.
Есть ли в мире большее блаженство, чем быть твоей рабой!
Шах, довольный словами Тинатин, улыбнулся. "Она права, разве шах Аббас
может иметь уродливого и глупого сына? Надо будет Сефи показывать послам,
пусть разносят по чужим странам, какой у "льва Ирана" львенок... Те двое,
рожденные от рабынь, переливали в своих жилах не чистую царскую кровь. Они
замышляли против меня и уничтожены. Сефи - сын мой и моей верной Лелу, она
воспитала его в любви и благоговении ко мне".